Не уходи
Шрифт:
Олег пил виски и продолжал смотреть на экран телефона.
Написал жене:
«Спокойной ночи, зайчики».
Она ответила:
«Спокойной ночи, любимый».
Лена была другой, не такой как Мила. Полной ее противоположностью. Милая веселая девчонка из приличной семьи. Мама – учительница, папа – врач-ветеринар. Добрые, душевные люди с крепкими семейными устоями. Они воспитали свою дочь в лучших традициях. Он это сразу понял. Девчонки ее возраста были другими, прожженными, опытными, алчными. Они все нуждались в чем-то. Гарантии,
Олег вырос в семье без жестких устоев. У него было три брата, и все от разных отцов. Он любил мать, очень любил. Но видел, как она пытается изо всех сил устроить свою жизнь, чтобы обеспечить будущее себе и своему потомству. Она никогда не искала любовь. Она искала того, на кого можно было свалить детей. Кто смог бы вынести такую нагрузку – дополнительные рты, которые иногда просто сводило от голода. Понятно, что желающих было немного. Какие-то залетные обещалы, которые пускали слова на ветер, разбивая маме сердце. Хотя нет, не сердце, а далеко идущие планы. Она ошибалась в мужчинах, набивала шишки, но это не останавливало ее.
Вот такую картину мира он видел с раннего детства. Он был старшим, поэтому четко понимал, что в его силах помогать матери прокормить братьев. Чувство голода было ему настолько знакомо, что он до сих пор не мог его выносить, всегда в кармане держал конфетки или какой-нибудь батончик. В детстве он постоянно хотел есть, и его братья тоже плакали от голода. Поэтому он стремился выбраться, выкарабкаться из нищеты, потому что особо рассчитывать было не на кого. Мамин убогий план вызывал жалость. Въезжать в Рай на чужой спине не получалось. А он и не стремился. У него была своя – крепкая, сильная, хоть и костлявая. Пока все гуляли, он работал. Рвал жилы, чтобы хоть как-то облегчить жизнь своим братьям. Он рано почувствовал, чего стоят деньги. Он рано осознал, что они дают. И эти знания оформили его стремления. Олег взял свою жизнь в свои руки. И устроил ее так, что теперь он мог позволить себе многое.
На сегодняшний день он полностью содержал мать, которая не оставляла своих попыток «устроиться», помогал братьям. И когда пришло время выбирать жену, Олег знал, что выберет самую тихую. Лучшую. Ту, для которой семья – на первом месте.
Лена была такой. Кроме того, была в ней и другая черта, сразившая его с первых минут. Когда они познакомились, она все время смеялась. Хохотала так, что невозможно было не засмеяться в ответ. Она заряжала собой окружающих, светила. И он забрал это солнце себе.
С ним она не потухла, нет. Может, немного померкла? Уже не смеялась так много и часто. Была серьезной, основательной. И очень домовитой. Он и не думал, что она может быть такой. То какие-то полки покупала и сама прибивала. То переставляла мебель. Лепила пельмени до полуночи и смотрела свои бабские сериалы. Какую-то дрянь редкостную. Смотрела и переживала. Иногда даже плакала. И это его забавляло.
Он представить себе не мог, что Мила будет лепить пельмени. Как и то, что Мила когда-нибудь родит для него ребенка. Нет. Это не укладывалось в его голове. Они были разные, его женщины. Но ни от одной он не хотел отказываться.
Олег допил виски, швырнул остатки льда в раковину и пошел спать.
Глава 4
Олег приехал в больницу и распахнул дверь палаты.
Лена лежала на кровати. Он знал, что врач рекомендовал ей меньше ходить и больше отдыхать. Жена очень изменилась. Ее фигура поплыла, а лицо потеряло четкий контур. Она была такой нелепой в этой розовой пижаме с вытянутыми коленками. И волосы висели сосульками. Толстая и бесформенная, как груша. Она улыбнулась ему, а потом сделалась серьезной.
– Котенок, как ты себя чувствуешь?
– Олеж. Мне надо тебе что-то сказать. Иначе я не смогу.
– Что случилось? Врач сказал, что у вас все хорошо.
– Нет. Я не о малыше. Я о нас.
Олег деланно вздохнул. Он привык к причудам жены за эту беременность и старался относиться к ним легко, по крайней мере открыто не выражать недоумение или скуку.
– В день, когда я чуть не потеряла нашего ребенка мне позвонила женщина. Она сказала, что ты мне изменяешь. И что если я прослежу за тобой, то все сама узнаю. Олег. Я не буду за тобой следить. Но скажи мне честно. Это правда?
У Олега бухнуло сердце. Он понял, как это, когда оно падает в пятки. Стопы горели, а лицо налилось краской. Стыд, вот что охватило его с ног до головы.
– Кто тебе звонил? – Как можно спокойнее спросил он.
– Я не знаю, Олег. Это правда? У тебя кто-то есть? – Лена почти плакала, в ее глазах застыло желе слез, ресницы дрожали, а губы скривились, как у ребенка.
– Нет, конечно. Лен. Посмотри на меня. Я каждый день у тебя. Каждый день ношу тебе продукты. Звоню. Я глажу нашего малыша. Я жду его и тебя домой. Как ты думаешь, у меня есть кто-то, кроме вас?
Лена смутилась, и из ее глаз наконец-то вырвались первые слезы. Олег выглядел таким искренним, что со слезами выходило напряжение прожитых дней. Страх. Сердце вырвалось из тисков и снова забилось. Она счастливо улыбнулась и притянула его к себе. Конечно, она ему верила. Он никогда не обманывал ее раньше.
Позже, Олег сидел и жевал щеки. Дурная привычка детства, от которой он так и не смог избавиться. То, что он услышал от жены, выбило его из состояния покоя. Не укладывалось в голове. Лена лежала и жевала яблоки, которые он ей принес. Сочные, красные, как она любила. До блеска натертые воском. Ее чавканье его бесило. Ему хотелось выйти, чтобы подумать, как быть дальше. Но он сидел.
– Лен, а у тебя номер не остался? Той бабы, что тебе звонила? – спросил он, внезапно поймав мысль.
– Остался. А тебе зачем?
– Я хочу знать, кто чуть не лишил меня сына. И разобраться. Ты же понимаешь, что это не просто так. Кто-то хотел потрепать нервы беременной женщине. И я не успокоюсь, пока не найду эту сволочь.
Лена достала телефон и протянула мужу. Олег увидел знакомый номер.
Он доехал до Милы за 15 минут. Он ушел от жены через десять минут после того, как выяснил, что Лене звонила любовница. Вырвался из ее объятий, сел в машину и рванул с места. Взбежал по лестнице и позвонил в дверь. Мила открыла.