Не уходи
Шрифт:
— «Сделать вам чай, или кофе?» — спросила я.
— «Лучше принеси мне виски…» — холодно произнес он.
— «Простите…?!».
— «Шучу. Сделай мне чай с лимоном, после того как накричал на эту девицу снова разболелось горло! Черт подери, ничего без меня не могут!» — закричал он.
— «Что-то случилось?».
— «По-моему, тебя это вообще не должно касаться! Я попросил чай с лимоном, почему ты еще здесь?».
После его слов я поняла, что он снова стал прежним, а я теперь для него в очередной раз обычная прислуга. Сделав буквально несколько шагов, он громко ударил по столу и окликнул
— «Варя! Немедленно подойди сюда!» — тогда я тут же развернулась и уверенно подошла к нему. Он вдруг закашлялся, а после начал бормотать что-то непонятное и только потом наконец-то продолжил говорить:
— «Ты пробовала это?» — спросил он, указывая на салат из свежих овощей.
— «Нет…а что с ним?» — тревожно спросила я.
— «Ты его пересолила! Что так трудно попробовать, прежде чем накладывать мне еду?! Забери его и сейчас же принеси мне стакан воды, а потом я жду чай!».
— «Хорошо, сейчас, простите» — ответила я и как можно быстрее пошла на кухню, а по пути он выкрикнул: — «Вот черт! Все без меня распустились!».
Теперь меня снова ужасно трясло, успокоиться или сосредоточиться, когда на тебя кричат было просто невозможно. Почти через пару секунд я уже стояла около него и подавала ему стакан воды, а затем снова вернулась на кухню, где мигом сделала чай с лимоном и перед выходом в гостиную попыталась не думать ни о чем.
— «Ваш чай. И еще раз простите за салат, я не специально» — робко произнесла я.
— «Надеюсь, что этого больше не повторится. Через десять минут можешь здесь все убрать!» — сухо ответил он.
— «Хорошо. Сейчас принесу вам таблетки!».
— «Никаких таблеток! С меня хватит! Дай мне доесть ужин! Убирайся!» — вскрикнул он.
После этих слов я чувствовала себя как разбитое корыто, поэтому вместо того, чтобы пойти на кухню, поднялась к себе в комнату, где как и обещала позвонила отцу. Поговорив с ним, я увидела, что на столике лежали еще два лепестка, хотя утром роза еще благоухала. От этого вечер показался мне еще ужаснее, и я заплакала. Положив лепестки в тумбочку, я пошла в ванную, умыла лицо, а затем спустилась в гостиную, где к большому счастью не застала его. Мне не хотелось, чтобы он видел моих слез, а тем более думал, что он их стоит…
Я вернулась к себе уже поздно вечером, настроение было все таким же ужасным, хотелось выглянуть в окно и взвыть на луну. Этот день не предвещал ничего плохого, что с ним произошло на этот раз?! Мне казалось, что дело было совсем не в том, что я пересолила салат. Расстелив кровать, я стала взбивать подушку, как вдруг посмотрела на тетрадь, лежащую под ней. Мне снова хотелось заплакать и чтобы хоть как-то облегчить душу, я снова начала писать:
«21 августа. Видимо я зря радовалась тому, что ты изменился и стал по-другому относиться ко мне. Порой я думаю, что тебе со мной интересно, ты видишь во мне неплохого собеседника, а сейчас, после того как ты на меня накричал, моя самооценка снова опустилась до самой нижней планки. В такие моменты чувствую себя ничтожной и все больше понимаю — зачем я здесь? Может ты и вправду привык быть один, именно поэтому то радуешься тому, что я рядом с тобой, то прогоняешь…Неужели ты совсем не видишь моих стараний? Что бы я ни делала ты остаешься равнодушным ко всему. А что если тебе снова
Глава четырнадцатая
Сегодня я проснулась как можно раньше, лишь бы не столкнуться с ним лицом к лицу. После вчерашнего происшествия мне не хотелось его видеть. Неужели это была его благодарность за то, что я провела рядом с ним несколько бессонных ночей?! На улице едва светало, а я уже была в душе, потом приводила себя в порядок и гораздо раньше чем обычно начала готовить завтрак. К счастью, я не столкнулась с ним за завтраком, поэтому просто оставила его на столе и поднялась к себе в комнату, где была до тех пор пока не увидела в окно его машину, отъезжающую от дома. Этим утром я ждала что угодно, но только не его извинений…
Без него дом казался пустым, а ведь еще пару дней назад мы довольно неплохо проводили время, разговаривали, да и просто молчали, даже молчать рядом с ним было для меня в радость. За эти дни я поверила в то, что теперь все может быть хорошо, мы наконец-то поладили и к тому же узнали друг друга чуточку лучше. Казалось, что может нам помешать? Определенно, ничего.
Спустившись вниз, я застала весьма интересую картину — стол был абсолютно пуст! А уже войдя на кухню я увидела, что посуда стояла там. «Хм, неужели я хоть чему-то его научила!» — подумала я, а потом сделала себе кофе и начала размышлять о том, что же делать дальше.
В этот день мне хотелось только одного — уйти или убежать отсюда как можно дальше. И дело было не в том, что я не хотела здесь работать, а скорее в том, что я влюбилась в него как школьница. Только теперь понимаю, почему я каждый раз искала ему оправдание, а ведь порой он и вправду был невыносим. Но как сказать ему об этом?! Что говорить отцу? А что если он вообще меня не отпустит? Эти вопросы без конца крутились в моей голове на протяжении дня. Одно я знала точно — я должна с ним поговорить.
К вечеру я собралась с мыслями и уже была готова сказать ему целую речь, в половину восьмого в дверь раздался звонок, обычно это был Григорий Сергеевич, или Степан Федорович, но на этот раз передо мной стоял он. Уверенно войдя в дом, он стал смотреть по сторонам, а я заметила, что он прятал что-то за спиной. Половину этого дня я готовила слова, которые скажу ему за ужином, однако теперь мне казалось, что увидев его, я и вовсе потеряла память. Он сделал несколько скромных шагов в мою сторону, вытащил из-за спины громадный букет красных роз, а потом начал говорить:
— «Добрый вечер, Варя…».
— «Добрый вечер, Вадим Александрович» — робко произнесла я.
— «Я хотел бы извиниться перед тобой. Знаю, я был не прав, накричал на тебя почти не из-за чего, но ты должна знать, что ты ни в чем не виновата. Поэтому извини меня и вот…это тебе» — сказал он и следом протянул мне букет, аромат которого просто сводил с ума. Розы были не упакованы в праздничную обертку, а повязаны белым бантом, что придавало всему букету некую индивидуальность. Казалось, что взглянув на этот букет, я забыла обо всем…