Не умирай раньше меня. Часть 2
Шрифт:
Настало время всем появиться в общем зале. Подруги Шандиры пошли вперед, выстроившись коридорчиком, а мы с именинницей — следом, она взяла меня под руку.
— Сейчас я скажу всем, что ты моя почетная гостья, — шепнула сестра Алестера и продублировала фразу на валандийском.
От удивления я распахнула глаза — я никоим образом не рассчитывала, что на юбилее будет столько приглашенных. Мужчины и женщины тепло поприветствовали меня кивками, пожелали со мной поговорить, но узнав, что я абсолютно не владею ни одним из южных диалектов, заметно расстроились. Не могла и я похвалиться хорошим настроением — внимание ко мне перевешивало должное внимание к имениннице. Только Шандира
На улице посигналила машина. Шандира с любопытством выглянула в окно, тут же завизжала, переполошив гостей, после чего она выскочила за дверь. Мне тоже стало интересно, и я отодвинула край шторы, наблюдая за разворачивающимся действом.
Возле дома припарковалась ярко-красная машина местной модели, из-за руля которой вышел Лотри. Он сиял ярче начищенной монеты, а элегантный костюм придавал его разгильдяйскому по своей сути виду некоторую сдержанность, утонченность и даже шарм. Следующим, с пассажирского сиденья, явил себя миру Каллини, загородив часть себя огромным букетом мелких орхидей. Последним, тяжело опираясь на трость, вылез Агеллар, одаряя сестру лучезарной улыбкой.
Шандира прыгала вокруг машины как девочка, несколько раз порывалась обнять брата, но все равно возвращалась к подарку. Я бы на ее месте тоже растерялась бы, потому что лучше машины был только Агеллар, затянутый в строгий черный костюм.
Действие снова переместилось в дом, сестра Алестера вытирала увлажнившиеся глаза, а ее муж хмурился и тащил огромный букет Каллини. Гости восторженно загалдели, стали приветствовать Агеллара, но он отвечал им растерянно, смотря по сторонам. Я отошла от окна и подошла ближе к единственным знакомым людям в этой компании.
Сначала окаменел Каллини, столкнувшись со мной взглядом. Я неуверенно улыбнулась ему. Затем настал черед Лотри округлять глаза, вот тут я уже слегка запаниковала. Гай медленно отступил в сторону, освобождая обзор своего другу. Но когда памятником самому себе застыл Агеллар, я всерьез струхнула и остановилась.
Невозможно описать то, что творилось в его взгляде. Такой бешеный коктейль из чувств и эмоций, что у меня закружилась голова. Не знаю, о чем думал Алестер, а я беззастенчиво рассматривала его и укреплялась во мнении, что он очень красивый мужчина. На нем целая куча фиксирующих повязок, но в черном костюме он подчеркнуто строг и прекрасен. Он испытывает адскую боль, но спину держит ровно, хоть и опирается на трость. Он прошел через несколько кругов ада, пережил войну, но в черных глазах его я вижу отголоски нежности и безграничную любовь, и благодаря этому наблюдению в моем сердце становится теплее.
Кто знает, сколько бы мы так стояли, но Шандира позвала всех за стол. По их обычаям, как мне объяснили еще до начала торжества, женщины и мужчины садятся по разные стороны стола, жена напротив мужа. Не то, чтобы я не уважала чужих традиций, но отодвинув стул под ошарашенные взгляды всех приглашенных, я села рядом с Агелларом, игнорируя попытки Лотри мне помешать. Тому ничего не оставалось, как сесть напротив меня, а с другой стороны, по-доброму усмехаясь, сел Рейго Каллини. Шандира сначала удивленно подняла брови, но затем согласно кивнула и произнесла речь, из которой я не поняла ни слова. Взгляды гостей скрестились на нас с Алестером, а Лотри ехидно прокомментировал:
— Поздравляю, пренебрежение традициями влечет за собой наказание.
Я застыла, мысленно соображая, что такого страшного я могла наделать, пересев с одной стороны на другую, но Алестер выглядел расслабленным, значит, и мне беспокоиться было не о чем. Гостям стало не до нас, дошла
Правой рукой он по-прежнему пользовался плохо, хотя плечо уже немного затянулось, именно поэтому я села рядом — чтобы его кормить. Посоветовавшись с ним по поводу его предпочтений, я положила на тарелку всего по чуть-чуть, ложку за ложкой скармливая тренеру. На нас косились, и эти взгляды меня откровенно нервировали, но спокойный голос Алестера привел меня в чувство.
— Ты хоть сама иногда ешь.
Валандийская кухня была непривычной, несколько раз я нарвалась на откровенно сжигающие дотла блюда, пришлось взять у Алестера стакан с водой и поспешно запить. Не знаю, что за специи использовала Шанди, но перебить их вкус было сложно. Агеллар отщипнул кусочек лепешки и запихнул мне в рот, когда я не знала уже, что мне делать с пожаром во рту.
— Спасибо, — поблагодарила я, — я думала — седьмое пекло застигнет меня за столом.
Алестер улыбнулся, не сводя с меня взгляда. Где-то зазвенел бокал, привлекая внимание, прозвучал тост, но именинница хитро улыбнулась и что-то произнесла, глядя на нас. Гости радостно повторили за ней.
— Почему все так на нас смотрят? — ничего не подозревая, спросила я, откусывая кусочек от какого-то мясного пирога.
— Нас только что поздравили с помолвкой, — невозмутимо произнес Агеллар, и пирог встал поперек горла.
Отправляясь в магазин одежды, он твердо знал, что хочет. Пришлось повозиться, выбирая цвет и фасон, но результат того стоил. И пусть Лотри его отговаривал, он валандиец всего наполовину, поэтому следовать традициям не обязан.[1] А вот Шандира явно загорелась этой идеей, раз так нарядила Лианетту и добавила жгучего перца в стоящие рядом блюда. Как не парадоксально это звучит, но они даже совершили ритуальные действия, которые совершают на свадьбах валандийские молодожены — отпили из одного стакана и разделили хлеб. Алестер вроде и не придал этому значения, но это как-то само собой получилось и даже слегка рассмешило его. А почему бы и нет? — решил он, но его тревожил этот испуганный взгляд. Да, она много для него делала, ухаживала, не спала ночами, но готова ли она на более смелый шаг? Алестер всю свою жизнь ее искал, неужели он не подождет, пока она признается сама себе? Она ведь еще никогда не говорила о любви…
— Вы шутите? — недоверчиво спросила она, а Алестер в очередной раз залюбовался ей.
По традициям южан, женщина обязана скрывать свое тело от всех, кроме мужа. Всякий намек на сексуальность — это великий грех. Вся женская одежда призвана укрыть ее хозяйку от лишних взглядов, но, будь он неладен, если все взгляды гостей не прикованы к Лианетте. Пускай она для них диковинка с ее светлыми волосами, пусть в ее одежде нет и намека не сексуальность, да и не так уж он чтит традиции своей второй родины, но она так прекрасна, что у него с первого взгляда захватило дух и не отпускало до сих пор. Он все-таки подарит ей сережки с сапфирами, чтобы камни горели также, как ее глаза.
— Нисколько, — губы сами собой растягивались в улыбку, Алестер ничего не мог с этим поделать.
— И что мы будем с этим делать? — испуганно округлив глаза, спросила она. Агеллар чуть не расхохотался, но сдержался, оставаясь невозмутимым.
Он подался вперед и прошептал, словно змей-искуситель:
— А чего бы хотела ты?
По полыхнувшим глазам он понял одно — сбежать, но порозовевшие щечки выдали ее с головой.
— Не знаю, — произнесла она, пряча глаза. — Это же валандийском традиции, а вы валандиец только наполовину. Неужели вас это касается?