Не умирай в одиночку
Шрифт:
– Так может, и эти тоже сперва на бродяжек нападали, – парировала Юлька. – Просто мы об этом не знаем. Мало ли трупов бомжей находят по городу? Ты вот статистику такую ведешь? Я – нет, Никитка тоже нет, и менты, я уверена, тоже не ведут. Они за количество трупов отчитываются, а какой у них социальный статус им по барабану. Ты вот приезжих упомянул, а как их классифицировать, если у них ни особых примет, ни документов? Если их измолотили как…
Юлька вдруг запнулась и сдвинула брови на переносице.
– Что? – спросил я.
– Менты сегодня информацию прислали,
– Пока нет. И что там?
– Труп. Женщина, блондинка, немногим за тридцать. Причина смерти не указана, просто просьба опознать.
– И что?
Юлька залпом допила коньяк.
– Ничего. В смысле, ничего хорошего. Дело в том, что мы ее очень хорошо знаем, точнее, встречались, хотя я лично ее никогда не видела.
– Как же ты ее никогда не видела, если сама говоришь, что мы с ней встречались? – возмутился Сашка.
– Я с ней в реале не встречалась. Только в чате. Это Катя, ник – Лапа. Вилма и Сынок незадолго до этого в кабаке сидели. Вилма сказала, что Катя сюда на свидание приехала с мужчиной неземной красоты, с которым в чате познакомилась. И вот теперь она в морге, а мужик вообще незнамо где.
– Его кто-нибудь видел? – спросил я. Юлька отрицательно помотала головой.
– Вилма сказала, что Катя его скрывала. У меня почему-то создалось впечатление, что он либо какая-то шишка, либо не местный. Уж очень она не хотела говорить, кто он. Боялась, что отобьет кто-нибудь прыткий.
– Вроде тебя? – усмехнулся Сашка.
– Не смешно. Никит, сходи завтра к ментам, разузнай насчет Кати. Как она погибла. Может, ее машиной сбило, а мы тут уже напридумали невесть что. Или она тайная наркоманка была и от передоза загнулась.
– Может быть, ей просто с мужиком не повезло? – предположил Сашка.
– Может, – эхом отозвалась Юлька.
Ни один из нас в это не поверил.
Каждый сходит с ума по-своему. У каждого свои скелеты в шкафу.
Эта житейская мудрость пришла мне в голову в тот момент, когда я сидел дома, и бездумно разглядывая изображение в мониторе. Изображение мне очень нравилось.
Я смотрел на это прекрасное лицо каждый вечер. Сначала мне это просто доставляло удовольствие, потом я почувствовал какую-то болезненную зависимость от чуть раскосых темных глаз, черного струящегося шелка волос и этой такой милой, такой открытой улыбки.
Компьютер у меня был плохонький. А недавно я установил на нем «Виндоус-2000». Так этот чертов агрегат стал грузиться целых десять минут, что меня крайне не устраивало. Иначе я смотрел бы на это лицо еще и по утрам. Жена, конечно, возмущалась, что на заставке у меня лицо посторонней женщины, и не какой-то известной актрисы или модели (это бы она еще стерпела), а человека вполне обыденного и простого, который вполне может ходить рядом с нами. В конце концов, что там на этом фото? Девушка с растрепавшейся прической, умеренно накрашенная, а позади отнюдь не готический замок, а старый троллейбус, проезжавший по улице, и магазин «Меха». И на девушке не шелк и парча, а недорогая черная курточка.
Объяснить жене, что вот такая девушка – это и есть мой идеал, я не мог, потому фото с рабочего стола компьютера убрал, спрятав в специальную папку, чтобы супруга не дай бог не нашла.
Потом в мою голову пришло чудесное решение: ведь это фото можно напечатать и всегда носить с собой, чтобы любоваться на это неземное лицо. Я это и сделал. Вначале я сделал маленькое фото и спрятал его в бумажнике. Потом этого стало мало, и я поставил увеличенную копию фото в своем кабинете на столе. Правда, со стола его пришлось убрать в ящик, так как в первый же день меня едва не застукала вездесущая жена, зачем-то забежавшая ко мне на работу.
А потом я почему-то стал зависеть от этого портрета. Если с утра я не видел лица Богини, все из рук вон валилось. Работа шла плохо. Я был груб и несдержан. Если же она улыбалась мне, то даже в самый пасмурный день все как будто расцветало.
Это утро началось хорошо. Никто меня не беспокоил. Я неохотно поговорил с начальником, который почему-то именно сегодня уделил мне толику своего драгоценного внимания. Никто не носился по коридору с воплями. Никто не просовывал голову в кабинет и не просил одолжить пару сотен до зарплаты. А она улыбалась. И на соснах распускались розы.
Идиллию разрушил телефонный звонок. Я снял трубку, подмигнув девушке моей мечты. А вдруг?.. Ведь в нашей жизни все возможно. Но мои мечты были развенчаны самым безжалостным образом.
– Привет, это я, – послышался в трубке капризный томный голос. – Как наши дела?
– Были хорошо, – ответил я, глядя в ящик стола. Богиня улыбалась, и ее улыбка не меркла.
– Ну, надо же, – недовольно протянула моя собеседница, – кому-то уже с утра хорошо. Ладно, давай к делу. Есть для меня что-нибудь новенькое?
Я вздохнул.
Несколько месяцев назад я и моя собеседница начали занимательную игру. Вначале, от скуки, но потом игра стала затягивать нас, как бешеный водоворот. Мы не задумывались над тем, насколько правильно мы поступаем, и что будет с нами, если кто-нибудь очень умный выведет нас на чистую воду. Но пока игра приносила лишь приятные выплески адреналина и весьма приятное времяпровождение.
Все изменилось с появлением моей красавицы, чей портрет лежал у меня в столе. Я продолжал играть, но теперь мне хотелось делать это сольно. Дуэты меня уже не устраивали. А вот мою напарницу или, вернее, подельницу, мой уход со сцены мог очень огорчить.
– Есть новая информация, – поделился я с висевшей на той стороне трубки женщиной. – Он согласен с тобой встретиться. Ты должна сразить его наповал. Слушай внимательно и запоминай…
Она слушала и запоминала, пока я инструктировал ее. Память у нее была отменная, она пока ни разу не прокололась. Правда, результаты ее деятельности были, как правило, одноразовые. Она не могла получать того, чего хотела в полном объеме, как и я. Но игра, ах, эта игра, как она была увлекательна!
– Ты все поняла? – спросил я.