Не упусти радугу
Шрифт:
— Миссис Мерфи, что случилось?
— Пока не знаю, но Кнут Джонсон — очень опасный человек Нужно предупредить Луноцветку и мистера Филдинга.
Через пять минут Кейт уже сидела верхом на Молнии.
— Разыщите мистера Филдинга, — трогая поводья, торопливо говорила она, — скажите ему, что Кнут Джонсон здесь.
— А вы куда?
— К Чарли. Торопитесь!
Дорога казалась Кейт бесконечной. Что нужно этому чудовищу от Луноцветки? Может, его ненависть распространяется не только на южан, но и на индейцев?
Подъезжая к участку
Кейт спрыгнула с лошади, намотала поводья на какой-то куст и с ружьем в руке начала пробираться между деревьями. На лужайке глазам ее предстало зрелище, при котором у нее от гнева болезненно сжалось сердце.
Луноцветка, пытаясь прикрыть голову руками, извивалась у ног Кнута. Ситцевое платье, что сшила ей Кейт, клочьями свисало с ее спины. Стоящий над ней Кнут Джонсон зловеще постукивал плеткой о голенище.
— Вот так-то, сучка! Я предупреждал тебя, что будет, если осмелишься от меня сбежать!.. Выходит, пока я тебя целую зиму караулил в лагере твоего папаши, ты себе прохлаждалась в каких-то десяти милях от того места, где я тебя потерял? — Он уже занес ногу, чтобы пнуть беспомощную Луноцветку, но тут внутри у Кейт что-то словно оборвалось.
Не думая о последствиях, она взвела курок и выступила из-за деревьев.
— Только попробуй ее еще раз тронуть! Голову размозжу!
Кнут удивленно обернулся.
— Это кто же к нам пожаловал? Неужто Кентреллова потаскушка? — ухмыляясь, произнес он. — Интересно, и что же ей тут надо?
— Не смей с ней так обращаться!
— Да кто ты такая, чтобы указывать, что мне сметь и чего не сметь? Она моя жена! Как хочу, так и обращаюсь.
— Жена?.. — Стало быть, этот «настоящий герой», как представил его Джонатан, и истязавшее Луноцветку чудовище — одно и то же лицо? Кейт припомнила иссеченную рубцами спину Луноцветки, и ей чуть не сделалось дурно. Может, он хлестал ее вот этой самой плеткой, которую держит сейчас в руке?
— Да, жена. — Он презрительно оглядел скрючившуюся в три погибели Луноцветку. — Она получила по заслугам, потому что сбежала от мужа и спуталась с другим! И ни один суд в мире не возьмется ее защищать. Да что суд, ее же собственные родичи отрезали бы ей за это нос.
— Пусть даже она тебе жена, ты не имеешь права ее убивать!
Он расхохотался.
— Когда мне надо кого-нибудь убить, я берусь за кнут. — И не успела Кейт опомниться, как он молниеносно нагнулся, в следующую секунду тугая кожаная косичка обвила ствол ружья, кнутовище дернулось, и ружье вылетело у нее из рук.
— С-сука! — прорычал Кнут, стряхивая ружье на землю, и хлесткая волна снова взвилась в воздух. — Я т-тебя научу, как мне угрожать!
Кейт оцепенела от ужаса. Когда огненная лента прожгла тонкую ткань ее платья и, сдирая кожу, поползла по плечу,
— Это только так, для острастки. В другой раз цацкаться с тобой не стану, так и знай! — Он кивнул своему сообщнику. — Ступай-ка разыщи ее лошадь. Раз ей так нужна моя жена — пусть сама и возится теперь с этой дрянью. — Свернув плетку, он нагнулся и рывком поднял Луноцветку с земли.
При виде ее лица Кейт забыла собственную боль. Луноцветка была изуродована до неузнаваемости. В нескольких местах из ссадин сочилась кровь, глаза заплыли, верхняя губа была рассечена. Индеанка пошатывалась как пьяная и не падала только потому, что ее поддерживала жесткая рука Кнута. Стоило ему разжать пальцы, как она качнулась и стала оседать на землю.
Кейт бросилась на помощь, но едва коснулась спины подруги, как та вскрикнула от боли. Кнут разразился громким хохотом, и Кейт послала ему взгляд, который любого другого, вероятно, испепелил бы на месте.
— Ну, хватит тут возиться с бабьем! — сказал Кнут и заткнул свернутую плетку за пояс. — Есть дела поважнее. Все, Патрик Макейнспи, пробил твой час!
Джонатан возвращался домой. Завидев вдали своих сыновей, он нахмурился. Ему казалось, что после вчерашнего они должны были хоть чему-то научиться, но вот — не прошло и суток, а они уже скачут по дороге за несколько миль от того места, где им сейчас полагалось быть.
По-видимому, наказание, от которого его самого до сих пор передергивало, не возымело действия на его отпрысков. Ему совсем не хотелось браться за ремень, но Клей так разъярился, что ничего другого просто не оставалось. К тому же шалопаи, безусловно, заслужили порку, так что Джонатан даже не чувствовал угрызений совести, пока все не кончилось.
Однако, как ни старался он это скрыть, все же в глубине души он был чертовски рад бесславному изгнанию Клея Лангтона. До этого он беспокоился, как бы Клей раньше него не сделал Кейт предложение и не услышал бы от нее «да». Теперь же у соперника оставалось мало шансов его опередить: пожалуй, в ближайшее время Клей Лангтон вряд ли у них покажется.
Джонатан улыбнулся. Сегодня он обязательно найдет возможность поговорить с ней наедине. Он представил, как Кейт страстно целует его и признается, что любит его безумно… Он уже не раз прокручивал эту сцену в своем воображении.
— Па!.. Па!.. — Отчаянные крики сыновей вернули Джонатана к действительности.
— Что случилось?
— Нам надо сказать мистеру Филдингу, что Кнут Джонсон здесь.
— Миссис Мерфи поскакала на помощь к Луноцветке…
— Она говорит, что Кнут опасный человек!..
— Подождите! — оборвал их совершенно сбитый с толку Джонатан. — Что Джонсон сделал с миссис Мерфи?
— Ничего.
— Просто мы с ней разговаривали, и только она услышала, что у мистера Джонсона прозвище Кнут, как тут же вся побелела и схватилась за ружье.