Не в плен, а в партизаны
Шрифт:
— Как это все просто делается, — шепнул Бунцев Кретовой. — Видно, здесь мало партизан и противник еще не пуган.
— Может быть и нам попробовать использовать красный свет, — предложила Ольга.
— Да, пожалуй. У нас и фонарик есть, и немецкий майор, — ответил капитан.
Остановились и тщательно разработали операцию по захвату машины.
Однако первая машина оказалась фургоном. Его решено пропустить. Вслед за фургоном, судя по ходу, показалась легковая.
— Ну, Карл! Покажи свое уменье, — хлопнув
«Уж очень он неуверенно машет фонарем. Не остановит машину, а только напугает, и тогда тревога, погоня», — появилась мысль у партизан.
Ольга взглянула на командира. Тот напряженно следил за Карлом.
Машина остановилась. Наступили решающие секунды. Карл подошел к правой дверце. В машине зажегся свет. Пассажирам лимузина теперь не было видно, что делается вокруг, а партизаны увидели тех, кто ехал в лимузине.
Когда возмущенный обер-лейтенант открыл дверцу для предъявления документов, Карл растерялся, позабыв, что он в форме майора и сказал, что все в порядке и они могут ехать.
Обер-лейтенант войск связи козырнул, и машина понеслась вперед, унося четырех гитлеровцев, избежавших смерти.
Карл почувствовал, что опасность миновала.
— Жалко, что ускользнули пассажиры, — заметила радистка.
Когда все успокоились, они услышали шум приближающегося поезда. Все остановились и стали ждать. Уж очень у всех троих было велико желание посмотреть результаты своей работы.
— Что это? Неужели пассажирский, — спросила сзади радистка, увидев огни поезда, приближавшегося на большой скорости к месту диверсии.
«Неужели вместо взрывов снарядов мы услышим стоны детей и женщин? Так лучше бы он прошел, не сходя с рельсов», — подумала Ольга.
Но вот огни паровоза подпрыгнули, и под ним что-то застучало, поезд как бы начал прессоваться. Раздался треск разбиваемых вагонов.
Техника сработала, но у всех было подавленное настроение. Все молчали, думая, что вместо удара по врагу, наделали много невинных жертв.
Внезапно в небо взвилась белая осветительная ракета, за ней другая, третья. В свете огней ракет они отчетливо увидели результаты своей работы.
Паровоз и несколько вагонов валялись под откосом, из вагонов, оставшихся на пути, как из осиных гнезд выскакивали солдаты, и в районе крушения началась стрельба. У всех отлегло от души.
— Ура! Разбомбили! — крикнула Ольга. — Лучшего эшелона трудно найти. С живой силой, да важной — в пассажирских вагонах, — радовался Бунцев.
— Ну, Карл! Дела идут замечательно! Считай на своем счету десятка два убитых фашистов, — сказал капитан и похлопал начинающего партизана по плечу.
Карл стоял ошеломленный, не то растерявшийся, не то озабоченный.
— Скорее уходить надо, — сказал он, показывая в сторону поезда.
Но идти по мокрому, местами вязкому полю
— Далеко на своих двоих не уйдешь, — пояснила радистка бывшему шоферу.
Под впечатлением от уничтожения поезда, в котором бывший шофер немецко-фашистской армии, одетый в форму майора, принимал непосредственное участие, Карл резко изменился. Движения его стали увереннее. Он понял, что его судьба крепко связана с судьбой партизан.
Он стал убеждать, что надо вернуться к дороге, где он остановит и заберет одиночную машину.
Бунцев согласился, и группа пошла к автомобильной дороге.
Не успели они выйти на шоссе, как увидели огни затемненных фар одинокой машины. Капитан еще раз пояснил Карлу план действия при различном соотношении сил.
Карл вышел на обочину. Фонарик требовательно замигал, и автомобиль покорно остановился. Заскрипели дверцы, зажегся свет. В машине снова ехали четверо. Только вместо немецкого обер-лейтенанта с шофером сидел венгерский капитан-сапер.
— В чем дело?
— Проверка документов!
— Пожалуйста…
Карл вертел в руках документы. Он был не рядовым, он был майором и имел дело с венгерским офицером!
— Прошу вас выйти из машины, — сказал Карл капитану-саперу.
— Что-то не в порядке? — забеспокоился капитан.
— Выходите из машины и следуйте за мной, — приказал Карл. — Все выходите. Солдаты останутся возле машины.
Венгр послушно скомандовал ехавшим с ним солдатам покинуть машину и, пригнувшись, вылез первым. Водитель заглушил мотор.
— Быстро! — приказал Карл.
Водитель торопливо обежал автомобиль и встал рядом с капитаном.
— Хенде хох! — сказал Бунцев, выходя из темноты.
— Но я командир роты…
— Хенде хох!
Капитан растерянно оглянулся. Немецкий майор держал его под прицелом. Эсэсовский офицер с каким-то солдатом подняли автоматы.
— Пожалуйста! — забормотал капитан.
Солдаты подняли руки раньше своего командира. Знали: с немцами лучше не связываться. Мало ли что!
Эсэсовец вырвал пистолет из кобуры капитана. Немецкий солдат подбирал брошенные венграми винтовки.
— Но я очень спешу… — заикнулся было капитан.
— Снять шинели и кителя! — приказала какая-то женщина, стоявшая рядом с эсэсовским офицером.
— Господа! — взмолился капитан.
— Молчать!
— Мы ни в чем не виноваты! — робко сказал один из солдат. — За что?
— Господи! — воскликнул другой. — Господи!
— Вас никто не расстреляет, — сказала женщина. — Снять кителя! Не бойтесь!
— Да мы что… — сказал первый солдат. — Раз надо…
Он уже стаскивал китель. Глядя на него, заторопились и остальные.