Не в себе

Панченко Сергей Анатольевич

Как солнце с луною

Как осень с весною

Как звезды на небе

Как банковский дебет

Всему свое время

Всему свое место

Но тяжкое бремя

Рокового протеста

не могут позволить

найти свое место

Сюда призываю

Одинокую душу

Откройтесь ворота

Пространство нарушив.

Я читал его речитативом. В тишине комнаты мой голос, как мне самому показалось, звучал гипнотически. Я замолчал. Некоторое время мы слышали только стук секундной стрелки настенных часов.

– Я здесь! – Произнес я.

– Скажи, что подарил мне Денис на первую годовщину

знакомства?

Это я знал точно. Такое не забывается.

– Щенка ризеншнауцера с розовым ошейником.

– Правильно. – Я заметил, как в неровном свете свечи глаза Алены заблестели еще сильнее. – Я… я готовилась к этой встрече, почти не спала ночь, думала, как я могу действительно понять, что вы говорите от имени Дениса, какие мне нужны доказательства и вдруг поняла, что все, что связывало нас с Денисом, до сих пор на месте. У меня рука не поднимается убрать в кладовку его медвежат с полки.

– Даже Пафнутия с оторванной лапой?

Света смахнула слезу со щеки.

– Да. Не поверишь, я наконец-то ее пришила.

– Я рад за медвежонка. Мне очень приятно, что ты не выбросила мои подарки. Признаться, я посчитал, что ты больше не хочешь знать меня.

– Я очень сожалею, что в тот вечер сделала тебе больно. Я не могла предположить, что все закончится твоей смертью, и я буду до скончания века испытывать муки совести. Я почувствовала тогда, в магазине, что ты рядом, что ты тоже как-то хочешь исправить ситуацию. Мне кажется, ты видишь все мои мысли, и тебе тоже плохо от того, что я мучаюсь. Я права, Денис?

Грубо сравнивать то, что происходило между мной и Аленой с рыбалкой, но я почувствовал, что наступило время подсекать.

– Знаешь, Ален, у меня есть возможность остаться в этом мире.

– Это как?

– Я могу быть Денисом в другом теле, например, этом.

– А куда денется «Я» этого человека.

– Отправится в лучший мир, наверное.

– Так нельзя. Получается, что тот человек умрет. Его не станет больше для родных, близких и всех, кто его любит. Денис, пусть все остается, как есть. Придет время, и мы встретимся, но сейчас я хочу, чтобы ты простил меня и отпустил.

Я понял, как Света была права. В ее блондинистой взбалмошной головке жил настоящий психиатр.

– А я и не держал на тебя зла. Я был виноват не меньше…. Прости меня тоже. – Мой голос дрогнул.

– Прощаюуууу! – Алена выдернула руки и закрыла ладонями лицо.

Я ждал, когда она придет в себя. Алена вынула платок и вытерла лицо от слез. .

– Он ушел? – Спросила она.

– Да. Навсегда.

– Спасибо вам Антон. Я скептически была настроена перед сеансом, но все равно пошла, потому что как-то надо было закрыть эту тему. Теперь я не жалею и вижу, что вы не шарлатан. Спасибо вам. Сколько я должна? – Она полезла в сумочку.

– Нет, нет, нет, не вздумайте. Я помогал вам искренне, не за деньги.

Алена замерла в нерешительности.

– Я все равно должна вас поблагодарить как-то. Вы не представляете, какая гора свалилась с моих плеч.

– Ваша радость лучшая благодарность для меня.

– Спасибо огромное, Антон. Проводите меня, у вас так темно.

Я включил электрический свет и магия рассеялась. Алена смотрела на меня, когда обувалась в прихожей и улыбалась. Я понимал, что она радуется своему состоянию. Теперь

в ней ничего не осталось от Дениса. Она отпустила меня. К собственному удивлению, глядя на нее, я почувствовал, как от сочетания «Моя Алена», приставка «моя» отвалилась. Алена теперь была просто Аленой, красивой девушкой с полным правом на свою собственную жизнь.

Я проводил Алену до дверей подъезда. Мы тепло, по-дружески попрощались. Она уехала и увезла за собой последнее, что у меня оставалось от Дениса. С прошлым Дениса Короткова меня больше ничего не связывало. Теперь я мог сам похоронить его. Вернувшись в квартиру, понял, что хочу для себя перемен. Заварил крепкого кофе, включил компьютер и полночи лазил в интернете в поиске подсказок. Сон сморил меня прямо за экраном.

Проснулся я, тем не менее, в кровати, совершенно не помня, как в нее перебрался. Мозг мой не отдыхал даже во сне, потому что, проснулся я с готовым решением уехать в отдаленную деревню. Денег на дом в ней у меня было достаточно. Кем я там буду работать, и на что буду жить, меня не интересовало. На первое время денег хватит, а там по ситуации. Может быть, сдам эту квартиру, а для деревни этих денег должно хватить. Свете не сообщу куда уехал. Не хотелось больше поддаваться ее провокационным проектам.

Собираться мне было просто. Взял вещей, продукты, вынул все из холодильника и отключил его. Взял с собой компьютер и телевизор. Больше мне ничего было не нужно. В полдень я уже мчал по шоссе. Конкретной цели не было. Главное уехать подальше от города, где жилье дешевле и нет никакой суеты. Мне хотелось купить дом рядом с речкой и лесом. В душе чувствовалось какое-то торжество, как будто я совершил героический поступок. Ветер трепал мою редкую шевелюру, а с лица не сходила улыбка.

Примерно за двести километров от города, в тот момент, когда я высматривал подходящий поворот, чтобы съехать с дороги и перекусить, зазвонил телефон. Я крайне удивился, когда увидел, что звонила Света. Она словно почувствовала мой отъезд. Пришлось свернуть на обочину.

– Привет, соскучилась? – Спросил я весело.

– Да, типа того. – Света помолчала в трубку. – Антон, нам нужна твоя помощь.

– Нам?

– Да, моей семье. Не думала, что такое случится.

– Какое? Что у вас там стряслось?

– Я тебе не рассказывала кто мой отец?

– Нет, но я догадался, что он у тебя богатый дядя.

– У него фирма строительная. Район Черешни, торговый комплекс «Калинка», спортивный комплекс «Олимпиец», это все он строил.

– И в чем проблема?

– Короче, его фирму атаковали рейдеры. Они вначале договорились с городской властью, с прокуратурой, давили на отца морально. Он ни в какую. Отец у меня еще тот крепкий орешек, потому и сбежала от него, но человек он порядочный. Так вот на него уголовку завели, типа взятки давал. Теперь ему грозит до десяти лет.

– Вот это поворот.

– Но это еще не все. Рейдеры, это самые настоящие бандиты. Меня пасут целыми днями, мать пасут. Ни из дома выйти, ничего. Я боюсь и за себя, и за родителей. Представь, какой пресс на отца? Короче, Антон, у меня нет других вариантов, как попросить помощи у тебя. Терпела, терпела, не звонила, ждала, что само все образумится, но ничего не образумилось. Все стало только хуже. Сижу в квартире, боюсь нос показать на улицу.