Не валяй дурака Америка 2
Шрифт:
– Григорий Иванович, да вы и сами влюблены в эти края!
– Не буду отрицать, Александра Яковлевна, дело обстоит действительно так. И не вижу в этом ничего страшного. Я повидал больше вашего, и мне приходилось самому испытывать все невзгоды и опасности, присущие здешним местам. Ветра и стужа бывают более безжалостны, чем пули и картечь. Но эти земли мне дороги, и я не собираюсь отсюда никуда уезжать.
– Ах, как бы я хотела иметь возможность сказать то же самое!
– Так скажите, и самое главное, поступайте, как вам хочется. Будьте достойны тех людей,
Наш несколько двусмысленный разговор на эту скользкую тему завершился, и мы перешли к обсуждению других вопросов, волновавших Александру. Но порой она не в меру задумывалась, и беседа прерывалась неожиданной паузой. А тем для обсуждения было более чем достаточно. Пришлось рассказать о многих своих встречах с индейцами, жителями островов Короля, айнами, камчадалами и эвенками. Девица оказалась очень любопытной и только восхищённо ахала, слушая описания заморских земель и перипетии морских путешествий.
Заодно с этими рассказами пришлось коснуться и своего режима жизни, подразумевающего проведение в море и дорогах по полгода, причём зачастую без всяких привычных удобств, и почти круглосуточную работу. Но как мне кажется, это на неё не произвело никакого впечатления. Нельзя сказать, что у нас было много времени для общения, но всё-таки оно было достаточно продолжительным, правда, всегда в присутствии третьих лиц, находящихся рядом или в пределах прямой видимости.
Честно говоря, я чувствовал, что начинаю попадать под обаяние этой несколько взбалмошной, но непосредственной и открытой девушки, ещё не знающей, чего она хочет, но инстинктивно ищущей приложение свои немалым силам и талантам. И её присутствие в этих местах не казалось мне излишним.
Но так или иначе, мы добрались наконец-то до места. Китайцы уже нас дожидались, они прибыли на роскошной барже, украшенной замысловатой резьбой и множеством устрашающего вида фигур. Видимо, они старались создать впечатление силы и роскоши, но всё оказалось напрасным. Пусть это была и красиво украшенная, но всё же баржа, пригодная для продолжительного неторопливого и приятного путешествия по реке.
Тогда как наш пароход одним своим видом свидетельствовал совсем об обратном - мощь и напор, вот что пробивалось в каждой его линии. На китайской стороне также расположились значительные силы, ориентировочно до восьми тысяч пехоты, вооруженной ружьями и пушками. Хотя точно определить численность противника было затруднительно, к нему постоянно прибывали дополнительные силы. У нас на берегу занимали позиции около трехсот солдат с картечницами и артиллерией, а по реке курсировал пароход и катера.
Для переговоров на нашей территории на пустом месте специально соорудили павильон, в котором были предусмотрены комнаты для делегаций, кухни и общий зал для обсуждения. Для китайцев построили отдельный дом, расположенный на небольшом удалении от места переговоров. Внутри все помещения были украшены коврами, стояла резная мебель, а в центре комнаты для обсуждений поставили большой стол и несколько стульев с каждой стороны. Мы уведомили противоположную сторону о своем прибытии и согласовали начало переговоров на следующий день.
Делегации
После предъявления своих полномочий начала их китайская сторона. Заверив нас в дружеских чувствах к русским, посол проявил озабоченность, что мы заняли территории, нам не принадлежащие. В принципе, чем-то неожиданным это не было, и ждать чего другого не стоило. Удивительно, что китайцы вообще согласились на встречу, насколько я слышал, они вообще редко с кем вели переговоры. Видимо, их вдохновляли результаты, достигнутые в первый раз. Поэтому с нашей стороны происходящее уже можно считать нашим достижением. Как там у классика - с помощью пистолета и доброго слова можно добиться большего, чем с помощью одного доброго слова. Вот эта концепция и будет основополагающей в наших отношениях.
Я вынужден был напомнить о том, что границы между нашими странами до сих пор не определены. В ответ меня уведомили, что я ошибаюсь, согласно Нерчинскому договору 1689 года граница определена в верховьях по притокам Шилки, а затем по Становому хребту. Да, это был очень весомый аргумент, им мы оказались обязаны князю Василию Голицыну и правительнице Софье, отдавшим Амур и прилегающие земли китайцам. Я знал положения договора и подготовил свои контраргументы.
Как обычно на выручку пришла извращённая логика потомков.
– Господин посол, материалы переговоров в Нерчинске свидетельствуют, что русская сторона предлагала провести границу по течению реки Амур от слияния Шилки и Аргуни до моря. В этом случае всё становилось ясно, понятно и наглядно. Вы же предложили считать границу по Становому хребту. Под давлением с вашей стороны наше посольство было вынуждено принять эти условия. Но здесь таится одна тонкость, которую ваши представители в то время не знали.
В систему Станового хребта входят несколько предгорий, и вы не удосужились установить, каким хребтом надо руководствоваться, все они являются частью одной системы. Хребты Тукурингра, Джагды, Туран, Бурейский - по какому из них должна проходить граница? Неясно. А если возникает такая ситуация, когда нельзя определить правильность утверждения, то оно считается ничтожным и не принимается во внимание.
Так что нам пришлось руководствоваться единственным положением, высказанным при заключении Нерчинского договора и не подлежащим сомнению, - считать границу между нашими странами по Амуру.
Не знаю, насколько верными были мои рассуждения, но я пока решил не спешить со своими козырями - пушками и винтовками, а занялся софистикой. По внешнему виду посла сделать какие-то выводы о его реакции на сказанное не представлялось возможным, он оставался невозмутим и спокоен, но мне показалось, что приведённые аргументы оказались для него неожиданными. Несколько минут посол молчал, после чего ответил: