Не валяй дурака, Америка…
Шрифт:
— Да ты чё, парень? Совсем о*уел?
— Ты, сявка, клювом-то не щёлкай! А то ты мне ещё за козла не ответил. Тебе куда стрельнуть-то? В ногу, в пузо или сразу в твой тупой лобешник?
Как говориться: «Остапа понесло…»
Взял паузу — держи до конца! А когда играешь в покер — блефуй. Вот я и блефовал. В наглую…
Я сунул руку в сумку и почти наполовину вытащил за рукоять недавно обретённый в качестве трофея «Вальтер».
— Ты, чего, Лёха? Я же это… Того…
— Я это заметил. Спасибо за наводку! Добраться до Брайтон Бич и поинтересоваться у порядочных людей, чтобы узнать, где найти Евсея, я теперь
— Я же, как лучше хотел…
— Развести лоха на деньги ты хотел. Вот тебе пятёрка за проезд. На большее ты сегодня не наработал. А с Евсеем я за тебя ещё поговорю. Поинтересуюсь, что ты за кекс…
Взяв Лолиту под руку, я не спеша двинулся по тротуару в сторону, где должна быть ближайшая станция сабвея.
Немного постояв у тротуара, жёлтая машина такси вклинилась в поток. Движение на дороге было такое неторопливое, что какое-то время такси ехало параллельно нам, а водитель с надеждой поглядывал на нас, типа «не передумаем ли мы?»
Мы не передумали. Увидев вывеску очередной бургерной, я предложил своей спутнице чего-нибудь попить-поесть. Она не отказалась, и мы зашли через стеклянные двери в очередную «жральню». Хотя, если честно, есть ничего не хотелось, а вот выпить чего-нибудь прохладного я бы не отказался.
* * *
— Ты с ним сейчас по-русски говорил?
— Угу…
— Ты ругался?
— Нет. Просто этот таксист решил обмануть нас на деньги, а я ему вежливо сказал всё, что о нём думаю.
— У тебя были такие холодные глаза. Прямо, как льдинки. А в России очень холодно?
Девочки — они такие девочки… Без перехода, сразу скачет с бухты барахты с одной темы на другую, абсолютно безо всякой задней мысли. А может и вообще не думая. Зато успевает контролировать ситуацию и даже замечать выражение моих глаз во время разговора. Дитя природы… Цветок колумбийских джунглей… А ведь она, даже не понимая языка, следила за нашим разговором. И я даже не исключаю того варианта, что эта девочка сжимала нож в руке, чтобы в нужный момент придти ко мне на помощь, если что-то пойдёт не так.
Я повнимательней посмотрел на неё. Сидит вот напротив меня, вся такая милая девчонка. Если, не обращать внимания на синяки скрытые под тёмными очками, то и вполне симпатичная… Но это только с виду… Я ведь помню, как она в парке возле Гарварда перерезала горло ирландским бандитом. Точно не могу сказать, но, как мне кажется, что в процессе она даже немного улыбалась. А хорошо, что она на моей стороне…
* * *
Ни в какой Брайтон, ни к какому Евсею мы, конечно же, не поехали. Убравшись подальше от проваленной явки советских разведчиков, мы решили, что надо где-то отлежаться денёк другой, чтобы собраться с мыслями и заодно подлечить синяки на лице у Лолиты. А то с такой енотовидной внешностью, уж больно она заметная.
Выйдя на улицу, я заметил, что к ближайшей остановке подъезжает автобус.
— Побежали! Прокатимся на автобусе.
— А куда?
— Тебе не всё равно?
— С тобой, хоть на край света. — улыбнулась она.
Автобус шёл куда-то в Куинс. Словно кит среди косяков сельди и сайры, автобус плыл в
08 августа. 1974 год.
СССР. Где-то в Москве…
Громов Алексей Витальевич (Тихий Алексей Григорьевич)
Камера была вполне комфортабельная. Узкая шконка, маленькое окошко почти под потолком. А в углу у железных дверей даже были вполне себе удобные удобства. Удобные по меркам тюремной камеры… Кран из которого можно было умыться, напиться и смыть за собой слегка подтекал. И это его методичное «кап-кап-кап…» больше всего действовало на нервы.
Что там с Сашкой? Больше месяца прошло, как мы расстались. Ну, как расстались? Он остался в Москве, а нас с Маринкой отправили в спортивный лагерь на Балтийское море. Там мы для начала устроили неплохую такую драку с теми, кто посчитал, что новеньким надо сразу указать их место. Хорошо ещё, что никого не покалечили. Мы с Маринкой, спина к спине отбились от почти десятка нападающих. Ну, что могу сказать? Нашу решимость и спортивные навыки оценили. А потом мы даже и подружились «немного» с теми, кто пытался на нас нападать. Нормальные ребята. Ну а то, что попытались прощупать новичков, так это у нас традиция такая. Чтобы сразу определить «кто ист ху». А то ведь люди разные бывают. Как там у знаменитого певца и поэта? «И не друг, и не враг, а так…» Ну, да. Примерно так и бывает.
Забрали нас с Маринкой совсем внезапно. Просто так, средь бела дня. Приехала машина и отвезла нас в аэропорт. Через несколько часов уже были в Москве. И только здесь вежливое и хорошее отношение наших сопровождающих резко перешло просто в вежливое. Нас «вежливо» разделили. Меня допрашивали в одном кабинете, а Маринку я больше и не видел с тех пор…
Сколько я уже здесь? День отлёта — день прилёта… Ну, да. Второй день уже пошёл. Или даже вторые сутки, а день уже третий… Судя по тусклому свету за решёткой окна скоро утро… Восьмое августа. Интересно, а мне уже пора, как Эдмону Дантесу рисовать чёрточки на стене и копать подземный ход железной кружкой? Или это будет подземный выход?
Кружку я всё же взял в руки, сполоснул под краном, и напился из неё холодной водой. Вода отдавала хлоркой, но всё же была вполне «съедобная». В прошлой жизни и не такую пить приходилось, чтобы утолить жажду.
Куда там Саня вляпался? Допрашивали меня три человека. И сразу, и по очереди… Один притворялся добрым, другой злым. А третий вёл себя, как робот. Без всякой интонации задавал вопросы. одни и те же, но под разными углами. Напугали ежа голым жопом. Они бы ещё в духе НКВД попробовали бы допрос устроить. С лампой в лицо и периодическими избиениями. Но нет. Пока что со мной обращаются вполне корректно.
Куда они Маринку дели? Нет. Я понимаю, что в одной камере нас держать не будут, но повидать её хочется. А заодно и узнать не помешало бы, какие ей вопросы задают…
Как я понял, Сашка что-то такое натворил, чего они понять не могут никак. Ну, так я бы им объяснил… Если бы они мне подробно рассказали, что он там натворил, то я бы смог им всё объяснить. Но они же не говорят, что конкретно он сделал. Они даже не говорят где он. А то, что он вляпался по самое не могу, я уже понял и так.