Не верь глазам своим
Шрифт:
Услышав второй вопрос, са Вельен нахмурился и опять отрицательно качнул головой.
– Тогда, возможно, вы знаете, как их содержать и подскажете, что мне надо делать, чтобы псион не умер через несколько дней?
Судя по недовольно поджатым губам, кое-кто догадался, что с подарком он, в очередной раз, ошибся. Но догадываться мало.
– А вы знали, что эти рептилии считаются условно разумными? Что по своему умственному развитию взрослая особь соответствует уровню трехлетнего ребенка? Это что же получается, вы мне подарили малое несмышленое дитя? И не просто подарили, а посадили его в клетку? Вы считаете этот
Чем больше я задавала вопросов, тем растеряннее становился са Вельен. А во мне все сильнее и сильнее закипала злость. О, Богиня, вот как... как можно быть таким безмозглым идиотом? Отвернувшись, я схватила клетку двумя руками и потащила ее в лес. Рептилию необходимо было выпустить. Сначала успокоить, а после выпустить.
Пока я несла клетку, то старалась исподволь начать влиять на сознание маленького псиона. Нет, это не был совсем уж малыш. Скорее подросток.
Я мысленно окутала его теплом и также мысленно стала поглаживать. В ответ он посмотрел на меня своими удивительными глазами желтого цвета. Я чуть добавила влияния, обещая, что все будет хорошо, что я его сейчас отпущу и он сможет отправиться домой. Что никто его не обидит.
– Давайте я понесу клетку. Она же тяжелая.
Услышав голос идущего позади меня мужчины, псион опять весь сжался, свернувшись и накрыв хвостом голову. Вот же.
Остановившись, я резко оглянулась назад. Отмечая, как за нами следят недовольными взглядами мои одногруппники. Они, как и я, понимают, что сегодня идти куда-либо бессмысленно. Мало того, после того, что наделала маркиз, перед нами встает вопрос, имеет ли смысл здесь оставаться, или лучше сменить дислокацию всего лагеря и уйти от этого места километров на двадцать, а то и больше.
– Спасибо, вы уже помогли. А сейчас, если можно, отойдите от меня метров на тридцать. Вы мне мешаете успокоить рептилию.
Вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, маркиз окинул меня раздраженным взглядом.
– Миллинел, что вы задумали?
Пожав плечами, я потащила клетку дальше.
– Что-что? Выпустить его на волю хочу. Точнее, успокоить сначала, а потом выпустить. Вот только когда рептилия видит или слышит вас, она опять впадает в транс и начинает излучать волны страха. Вы, вообще, понимаете, что своим глупым поступком, возможно, испортили нам всю практику?
Так как клетка действительно оказалась тяжелой, пришлось остановиться и поставить ее на траву. После чего я обернулась, вопросительно посмотрев на следовавшего за мной са Вельена.
– Зачем вы вообще ловили его? Вам что, заняться больше было нечем?
Ничего не ответив, мужчина продолжал прожигать меня недовольным взглядом. Еще пусть скажет, что обиделся, ведь я не оценила его подарок.
Немного отдохнув, я потащила
Опустившись на колени на траву, я послала новую волну успокоения и открыла дверцу.
– Вы что делаете, она же может вас укусить.
Маркиз все же частично выполнил мою просьбу и отошел от меня метров на пятнадцать. Отвечать я ему не стала, а молча достала псиончика из клетки. Он не сопротивлялся, но и не расслаблялся. Положив ящерицу на траву, я отошла от нее на несколько метров. Минуты три, она лежала неподвижно, даже не открывая глаз. А после, резко выпрямившись, быстро юркнула среди кустов и была такова.
Вот и все. Медленно сев на траву, я прикрыла глаза и стала прислушиваться к окружающему эмоциональному фону. Насколько он менялся у псиона по мере его удаления от лагеря. Далеко я так за ним проследить не смогу, но хоть что -то.
– Миллинел, с вами все в порядке?
Как только я услышала вопрос, мне тут же захотелось выругаться. Вот честно, никогда такого не делала, но маркиз почему-то будил во мне не самые лучшие черты характера. Или добавлял новые, но такие, которые приличной девушке лучше не показывать окружающим. Если она, конечно же, хочет, чтобы ее и дальше считали приличной.
Открыв глаза, я рассержено посмотрела вверх на мужчину, замершего надо мной.
– Да, все хорошо.
Неспешно поднявшись, я с самым серьезным видом посмотрела на Себриана, после чего, добавив в свой голос как можно больше холода, вежливо попросила:
– Маркиз са Вельен, хочу к вам обратиться с просьбой. И прошу вас отнестись к ней со всей серьезностью.
– Конечно, виконтесса. Все чего пожелаете.
Я еще раз внимательным взглядом осмотрела мужчину в военном костюме, после чего уверенно взглянула ему в глаза.
– Никогда, слышите, никогда больше ничего мне не дарите. Не знаю, как так получается, но каждый последующий ваш подарок хуже, неприятнее и главное опаснее предыдущего. Надеюсь, эту мою просьбу вы выполнить сможете?
Ответа я так и не дождалась, так как неожиданно из глубины леса раздался какой -то странный и зловещий звук, не то рык, не то клекот, и тут же из кустов выскочил недавно освобожденный мной псион. И не просто выскочил, а бежал он со всех ног и именно в мою сторону, испуганно при этом вереща. Рептилия, испытывая жуткий, иррациональный страх, бросилась ко мне, ища спасения и защиты.
В ту же секунду в руке маркиза мелькнул заряд молнии. Я было подумала, что он собирается запустить ею в малыша, поэтому и прижала его к себе крепче, но нет, он нанес удар в огромную тушу, выходящую из чащи, но та даже не покачнулась, продолжая быстро и неумолимо приближаться к нам.
– Милли, беги в лагерь! Давай! Ну же! Быстрее! Надо поднять тревогу! Милли!
Я слышала громкие приказы Себриана, но не могла заставить себя сдвинуться с места.
Да и бесполезно это было. Мне просто не уйти. Слишком быстро приближалась смерть. А са Вельен, закрывая меня своей спиной, метал и метал молнии, от которых на теле исполина появлялись темные, прожженные пятна. Любое живое существо от таких повреждений умерло бы на месте. Вот только в том-то и дело, что умереть, то что и так уже мертво не может.