Не верь мне.

Грейс Диана

Евгения Вячеславовна, а так звали нашу историчку, с гневом взирала на меня сверху вниз.

– Ты хоть понимаешь, чем может закончиться для тебя это?

– Понимаю.

– Тебя могут отчислить за это!

– Но он сам начал, - попыталась оправдаться.

– Это не повод начинать драку. Ты же девочка!
– с детства часто слышимая от отца фраза была сказанная таким тоном, словно она пыталась мне доказать сей

факт.

– Он тоже мальчик, но ему это не дает никакого преимущества оскорблять...

– Хватит! Он тоже получит по заслугам, - по голосу было похоже, что она устала.

– Я больше так не буду, - мямлила я. Черт, сразу вспомнилась школа.

– Здесь тебе не школа!
– отрезала женщина, словно читая мои мысли. Я ожидала что-то еще, наподобие гневной преподавательской лекции на тему "что такое хорошо и что такое плохо", но ничего не услышала. С удивлением посмотрела на молодую историчку, которая что-то обдумывала. Так. Это уже ни есть хорошо.

– Будешь отрабатывать, - на ее губах сверкнула победная улыбка.

Да, определенно не так я планировала провести первый учебный день в новом университете.

– Больше не буду пить. Не буду пить. И играть тоже. Не буду, - как мантру повторяла я, скобля щеткой шкафчики в раздевалке. После всех пар, меня оставили наедине с мужской раздевалкой, щеткой, чистящим средством и ведром с водой.
– Швабру еще зажала, - с остервенением оттирала черную надпись от шкафчика. Женскую я уже помыла, теперь мучилась, драя мужскую. Идиотская надпись не поддавалась мне, и, обессилено зарычав, вскочила с колен.

– Твою мать, - ругалась я, опрокинув ведро. Сегодня, очевидно, день-неудача, так как, сделав шаг, тут же поскользнулась и плюхнулась на пол.
– Ненавижу этот университет!
– отчаянно завыла, лежа на полу в грязной луже. Для полной картины осталось только ручками по воде пошлепать. Оставалось надеяться, что моему "певцу", как я прозвала его про себя, повезло не меньше.

– Гандон, - обозвала я его. Да, увы, красноречием я не блистала, зато отборный русский мат знала в совершенстве и сейчас, половина моего словарного запаса, из этих знаний, обрушился на голову этого брюнета. Пусть знает Климову.

Думаю, если бы у стен были уши, то они давно бы уже отвалились, так как от накипевших эмоций я не могла остановиться. Сняв свою футболку, начала выжимать ее, после чего бросила на стоявшую рядом скамейку, на этот раз моя меткость подвела меня, и футболка угодила прямо в лужу. Это было последней каплей.

– Ненавижу!!!
– яростно начала пинать несчастный шкафчик, отчего на том появилась вмятина.
– Все козлы. Свиньи! Так засрать раздевалку возможно только отборным свиньям!

Дверца недолго выдерживала мой напор и со скрежетом открылась. Остановившись, я посмотрела внутрь. Пусто. Ничего не лежит, не сломано. Вот только когда посмотрела вниз, мой взгляд натолкнулся на что-то маленькое и желтенькое внизу.

– Охренеть!
–

поняв, что это, рычала, взмахнув руками.
– Драться здесь, значит, нельзя, а трахаться - можно!

Психологи твердят: "чтобы выбросить гнев, накопившийся внутри, просто можно покричать или же потопать ногами". Орать мне не хотелось, поэтому я яростно начала топать.
– Ненавижу! Ненавижу!

Спустя минут пять мое топанье прекратилось, а я просто стояла, сжимая кулаки, и глядя на злополучный шкафчик. Точнее на содержимое. Ну, уж нет, здесь я чистить не буду. Раздраженно выдохнув, закрыла лицо руками. Так я простояла еще минут пять, потихоньку остывая. Звук, похожий на свист, заставил меня замереть.

– Неплохой вкус, - услышала я насмешливый голос.
– Мне тоже нравится кружавчики.

"Божечка милосердный, пусть это будет Евгения Вячеславовна", - молилась я, не желая открывать лицо. Хотя это маловероятно, что моя преподавательница по истории внезапно охрипла до мужского баритона и стала разговаривать вальяжно, применяя слова из молодежного сленга. И свистеть она бы явно не стала. Увы, все мои вознесении ко Всевышнему были им же и отметены. Ибо стоило мне убрать руки, как я наткнулась на взгляд карих насмешливых глаз. Передо мной стоял незнакомый мне парень, который явно забавлялся представшей ему картиной.

Красивый, подметила я, оглядывая высокого брюнета, лениво оперевшегося плечом о стенку. Руки были его сложены на груди и, глядя на них, было понятно, что этот человек регулярно посещает спортзал.

– И размер неплохой, - он склонил голову, словно оценивая. Только сейчас я обратила внимание на то, что стою перед ним в одном лифчике.

– Черт, - опомнилась, прикрываясь руками. Поздно, как поняла по его лицу. Блин, и почему такой парень застал меня именно в таком виде? Однако все мое впечатление о нем быстро рассеялось, стоило красавчику раскрыть рот.

– Страшная только.

Глава третья

– Что ты сказал?
– надеясь, что ослышалась, сжала кулаки и двинулась к нему.

– Мне кажется, ты с макияжем переборщила, - хмыкнул брюнет.
– Хотя, мне никогда не было понять фанатов металла или же тяжелого рока, - пожал плечами.

– Мне кажется, - передразнила его, хватая со скамейки мокрую футболку.
– Твоего мнения никто не спрашивал.

– Мне кажется, - все так же рассматривая меня, состроил смешную гримасу.
– Что кто-то тебе должен его был высказать. Не я, так кто-то другой.

– Когда оно мне понадобится, обязательно спрошу, - буркнула, натягивая мокрую вещь, которая неприятно холодила тело. Посмотрев на огромный белый череп, изображенный на футболке, в окружении дыма, я, поморщившись, посмотрела на парня, который продолжал рассматривать меня.
– Тебя не учили, что таращиться на людей не прилично?
– проведя с ним от силы минуту, уже чувствовала нарастающее раздражение.