Не верьте чудовищам

Тихая Таисия

– Само как-то запомнилось, – отмахнулся он. – Ну, давай не будем далеко отклоняться от истины. Четыре года общаемся и… ну, скажем последние полгода начали встречаться.

– Немного сомнительно, но ладно, – кивнула я. – А если будут спрашивать подробности? Как познакомились или ещё там что. Наши показания должны совпадать.

– Просто говори правду, только вместо слова «дружим» говори «встречаемся», – беззаботно отмахнулся Тим. – Странно другое. С чего вдруг мать так занемогла, что даже любопытство посмотреть на мою девушку не добавило ей сил.

– А может она не в курсе? Ведь как выяснилось, ты никого не предупредил, – с укоризной ответила я.

– Я думал, всё и так очевидно, –

пожал плечами Тим. – Знаешь, ты пока тут осваивайся, а я всё-таки пойду её проведаю.

Оставшись одна, я снова беспомощно огляделась по сторонам. Может, всё-таки стоило настоять на оливье и сериалах, чем тащиться на край географии непонятно с какой целью? Несмотря на незабываемые каникулы в Ирландии и увлекательную охоту на банши, жажда приключений и риска продолжала дремать где-то в глубине подсознательного, не спеша вырываться наружу. Конечно, поездку к родственникам старого друга сложно назвать авантюрным мероприятием, но мне и этого хватало за глаза. Болезнь его матери, удивление бабушки при моём появлении, всё указывает на то, что меня тут никто не ждал.

Я было собралась окончательно погрузиться в самобичевание, когда к внутренней дискуссии присоединился голос оптимизма. Какая разница, ждали тебя или нет, отмахнулся этот самый голос, оглянись вокруг: природа, снежок и дом, какой ты до этого больше на картинках видела. Осталась бы у себя, сейчас бы сожалела, что не поехала. К тому же, последняя серия сезона досмотрена, а искать новый сериал так утомительно и вселяет чувство беспросветности ничуть не меньше, чем ты сейчас испытываешь.

Спустя почти полчаса мой новоиспечённый парень вернулся и на его обычно флегматично-равнодушном лице, я с удивлением заметила целую палитру эмоций, от досады до смятения одновременно.

– Похоже, разговор прошёл не очень гладко, – аккуратно начала я.

– Ничего не понимаю, – встряхнул головой Тим и уселся в кресло рядом со столиком, остекленевшим взглядом уставившись в окно.

– Мой приезд не вовремя? – продолжила допытываться я, присаживаясь в противоположное кресло.

– Она лежит там в постели, укутанная как больная мумия, – с негодованием начал Тим. – Всё время отворачивалась от меня так, что я начал подозревать, не лежит ли вместо неё волк, как в старой доброй сказке. На мой вполне логичный вопрос о её самочувствии, она тут же перешла в наступление, начав обвинять во всём бабушку и отца…

– Кстати, а где твой отец? – запоздало спохватилась я.

– Не знаю, в очередной командировке, наверное, – нетерпеливо ответил Тим. – Так вот, начала их обвинять, что они там якобы панику подняли на пустом месте. А потом она принялась перечислять весь букет: и слабость у неё, и голова болит и кружится одновременно, в глаза как будто песок насыпали и дальше ещё длинный список, но я не слушал, потому что уже успел уловить общую суть.

– Это… странно, – растерянно протянула я, не зная, что ещё можно тут сказать.

– До этого у неё не было таких приступов ипохондрии, а тут… – развёл руками Тим. – А напоследок она вообще заявила, что это её личное дело и мы, конечно, можем остаться, но лучше бы нам уматывать отсюда поскорее.

– Так и сказала? – удивилась я, хотя мысленно была немного рада, что мы не на самом деле встречаемся, иначе от такого знакомства с возможно будущей свекровью, я бы уже давно впала в самую настоящую панику.

– Ну, очень близко к тексту, – протянул Тим. – А дальше она даже говорить со мной не захотела. Отвернулась и не сказала ни слова.

– Может и правда лучше уехать? – осторожно спросила я.

– Ещё чего! – фыркнул Тим. – Я не люблю, когда мои планы летят к чертям, так что мы останемся здесь. Вполне возможно, что у неё плохое

самочувствие, но уверен, что завтра всё наладится. А сейчас пора идти пить чай, а то не хватало только огрести истерику ещё и от бабушки.

***

Посещение столовой также произвело на меня впечатление. Здесь царил подчёркнутый стиль кантри, который до этого мне доводилось видеть только на страницах журналов об интерьерах: всё было выдержано в коричневато-бежевой гамме, нарушаемой лишь отдельными яркими акцентами в виде красных чашек на подставке и банок с соленьями, стоящими явно ради антуража. Естественный цвет древесины органично сочетался с коричневатой кирпичной кладкой. При ближайшем рассмотрении обнаружились и ещё некоторые причудливые детали интерьера в виде пучков сушёных пряных трав, а также связок чеснока и лука. Мебель, выполненная из массива дерева, с признаками солидного возраста в виде потёртостей и прочих незначительных дефектов, была последним штрихом в этой картине. Хотя лично меня окончательно добила люстра из оленьих рогов со светильниками в виде свечей.

Разговор за кружкой ароматного чёрного чая, к моей радости, быстро перетёк с темы нашего с Тимом знакомства и планов на будущее, к более насущным вопросам и проблемам, как например, внезапное недомогание его матери.

– Всё произошло как будто в один день, – вздохнула Раиса Витальевна, неспешно отпивая из кружки. – Она вдруг начала жаловаться на шум в ушах, песок перед глазами, слабость и прочее. Мы вызывали врача, но он сказал, что она абсолютно здорова и причин для беспокойства нет.

– И давно это длится? – осторожно поинтересовалась я.

– С неделю где-то, – неуверенно протянула она.

– Слушай, Алис, ты же медик, – внезапно вклинился Тим. – Что ты по этому поводу думаешь?

Услышав эту фразу, я невольно мысленно содрогнулась, едва сдержавшись, чтобы не убить Тима взглядом прямо на месте. Со времён поступления в медицинский институт это был самый популярный и самый нелюбимый мной вопрос. Стоило мне заговорить с кем-то из родственников, как через какое-то время мне вдруг заявляли: «Слушай, ты же медик…», этой фразой они меня как бы готовили к неизбежному. Вслед за этим начинается описание всех подозрительных, с их точки зрения, покалываний как у них самих, так и у какой-нибудь знакомой тёти Фроси. Но самое страшное начинается в тот момент, когда сбор анамнеза подходит к концу и вот, на тебя устремляются взгляды всех присутствующих, которые светятся безграничным доверием и надеждой. Вот сейчас ты пренебрежительно хмыкнешь, откинешься в кресле и, эффектно поправив причёску, поставишь диагноз. Причём не просто диагноз, а верный во всех отношениях. Но ты-то понимаешь, что единственное, чему ты за время учёбы успел научиться – это делать умное лицо, когда слушаешь список симптомов, что уже и было продемонстрировано на практике. А теперь надо что-то сказать. Что-то умное. А в голову, как назло, только «гастрит» приходит, все остальные названия болезней спешно покидают твой мозг, заставляя испытать чувство паники и неловкости во всей красе. Вот и сейчас две пары глаз испытующе уставились на меня в надежде, что я тут же блестяще решу поставленную головоломку.

"Убить Тима при первой же возможности", – мысленно отметила я себе в голове, изобразив при этом для всех присутствующих усиленную работу мысли.

– А врач выписал ей какие-нибудь лекарства? – с умным видом поинтересовалась я, лихорадочно пытаясь вспомнить что-то кроме пресловутого гастрита.

– Да практически ничего, – скривилась Раиса Витальевна, – так, лёгкие успокоительные.

"А с какой обидой сказано это "лёгкие успокоительные"! Как будто её оскорбило, что ей не галоперидол выписали…", – мысленно усмехнулась я.