Не верю ни в бога, ни в чёрта
Шрифт:
Сколько лет, лишь одно мгновенье?
Столько лет, как минута сомнения,
Пронеслись без следа надо мной!
И клонюсь я к земле уж седой головой.
Жить немного осталось уж мне-
И гореть точно в адском огне.
Но пока жизни кубок кипит,
И желанья как прежде родит
И влекут снова глазки меня,
Прочь смиренные мысли гоня,
И молиться уж я не смогу,
И от чёрных я книжек бегу.
Сколько
Сколько их поглотил злобный рок?
Цветы, цветы – печальные цветы…
Цветы, цветы – печальные цветы,
Что вы цветёте тихо на поляне?
Цветы, цветы – небрежные цветы,
Что вы цветёте средь репьёв и дряни.
Цветёте вы, а осени холодной
Уже колышут ветры вас,
Цветёте вы красой уже немодной,
Не радуя усталых глаз.
И пусть вы даже розой назовётесь
Средь чахлых опустелых грёз,
Пусть вы тесней и крепче обовьётесь,
Но ветру не до ваших слёз.
х х х
Зачем цветёте осенью бесплодной,
Когда мороз вас обожжёт,
Ведь жизни нет зимой голодной,
И плод ваш цвет не принесёт.
Как хорошо под богом жить…
Как хорошо под богом жить:
Молись, крестись и ни о чём не думай.
А богу нужно лишь служить,
Обряд блюсти, но отступать не вздумай!
Он вас когда-то призовёт,
И вам воздастся полностью, сторицей,
На подвиг, знаться, позовёт
И пригрозит вам смертью иль темницей?
Вам нужно с тупостью вола,
Быть может, кровь пусть неверным?
Но воля божья вам была-
Убей! Так будь же правоверным!
А заповедь пустая не убей?
Во имя бога кровь пустить не грешно,
Ведь убивал когда-то Моисей
И воровал, да ко всему ж успешно.
Но может ты еврей? араб?
А может даже папа римский?
Иль просто у кого-то раб,
А жизни путь довольно склизкий…
Не весть тебя куда пошлют?
И может голову отрубят?
Иль дело ереси тебе пришьют?
И душу вдруг твою загубят?
А может быть душе-то наплевать,
Кто лезет в твой карман с кадилом?
А вам не след об этом точно знать,
Хоть он помазан только этим миром.
х х х
Как хорошо под богом жить:
Пой аллилуйю и читай молитвы,
Не надо думы тяжко ворошить,
Не разбираться в жизненной палитре.
Жизнь
Жизнь моя, как солдатский сапог:
И черства, и черна – не завидна,
Отмотал я так много дорог,
Но конца им пока что не видно.
Нет ни счастья в судьбе, ни покоя,
Нет и женщины рядом со мной.
Ни беглец от судьбы, но похож на изгоя,
Хоть, быть может, доволен собой.
Я давно уж привык быть бродягой
Мне приятно, что пуст мой причал,
Не встречают меня ни вином и ни брагой,
Да и здравиц никто никогда не кричал.
Парус мой измочален штормами,
Флаг оборван и выцвел давно,
И нет связи с землей, между нами,
Но мерещится только одно:
Вдруг изменится быстро, мгновенно,
Станет чёрствый сухарь сладок мне,
И сапог мой, вонюч непременно,
Вдруг сгорит в жизни адском огне.
х х х
Жизнь моя, как солдатский сапог,
Пусть крепка, но весьма не завидна,
Мне ещё подводить слишком рано итог,
Да конца этой жизни пока что не видно.
За тонкой стенкой кружится метель…
За тонкой стенкой кружится метель,
Тепла нет в доме и огонь не грет,
Белеет саваном холодная постель,
Свеча чуть видна, и фитиль уж тлеет.
Нет связи с жизнью, нет пути назад,
И впереди не ясная дорога,
Друзей в воспоминаньях лишь парад,
И маята, без цели и без бога.
А, впрочем, и друзей уж нет,
Их разметали вьюги и дороги,
И между нами пропасть лет
И многие обитые пороги.
Меж нами опыт тяжких дней,
Переживаний и потерь, и горя,
И с тупостью обычною своей
Со всем, как будто споря,
Стоит обыденность и суета,
Борьба за хлеб-краюху горя,
За ней спешат тоска и маята,
Забот безбрежных, бесконечных – море.
х х х
За тонкой стенкой вертится метель,
И холод пробираясь в щели,
Напомнил мне весеннюю капель,
Синиц, что радостно запели.
Не верю ни в бога, ни в чёрта…
Не верю ни в бога, ни в чёрта,
А сам порой как сатана,
И между нами стёрта та незаметная черта,
Но если есть вообще она?
Где этот шаг, что их разделит?
Где тот порог, что стоит перейти,
Что даже землю с небом перемелет,