Не верю!
Шрифт:
Режиссер явно шел с козырей — у Димы жадно заблестели глаза, как у голодного человека перед столом, ломящимся от яств.
— Мы подумаем, — ответила за него Ася.
— Тогда подумайте еще вот над чем, уважаемая госпожа Варламова, как вы смотрите на то, чтобы стать в нашем
У молодой женщины приоткрылся от удивления рот. Он шутит?!
— Берем в штат, оформляем хоть завтра — декретные выплаты будете получать, все, как надо, — перечислял Юрич, — как сможешь, выйдешь на работу. В крайнем случае у нас всегда есть кому с ребенком посидеть. Костюмершу позовем или актрису какую-нибудь. Или мужа твоего, — тут режиссер усмехнулся, — если он тоже решит у нас работать.
— Можно мы подумаем? — с трудом проговорил Дима.
— Конечно, — махнул рукой Юрич, — мой телефон вы знаете. И кончай уже ревновать, Варламов, я к чужим женам не пристаю — возраст не тот! Да и женился я месяц назад.
— Поздравляю! — облегченно улыбнулась Ася.
«Вот кобель старый», — не без восхищения подумал Дима. Вряд ли он когда-нибудь начнет хорошо относиться к Юричу, но режиссер он офигенный, это факт. А при мысли о том, что можно будет снова выйти на сцену, в груди бурлящими пузырьками вспыхивала радость. Да и для Аськи предложение отличное, вон как у нее глаза сверкают. Для вида, конечно, надо еще подумать, но скорее всего они согласятся.
Попрощавшись с Юричем, ребята вышли на улицу и сели в такси. Ася уютно устроилась на Димином плече и потерлась об него носом.
— Да? — тихо спросил
— Да, — кивнула она, понимая, что он имеет в виду предложение Гончарова. Оно было таким щедрым, что отказываться было бы глупо.
— Я рад, — просто сказал Варламов, — я скучал.
— Знаю, — Ася ласково провела ладонью по его волосам и вдруг сдавленно охнула.
— Опять пинается?
— Да! Футболист, блин.
Она вдруг серьезно посмотрела на Диму:
— Как думаешь, мы справимся?
Он улыбнулся и переплел свои пальцы с её:
— Справимся. Мы же вместе.
Ася захлюпала носом. С беременностью она сделалась ужасно чувствительной и могла расплакаться в любой момент. Особенно в такой, как сейчас, когда их близость была такой ощутимой, когда они с полуслова понимали друг друга и когда в животе толкался пятками маленький Варламов — живое свидетельство их любви.
— Я так тебя люблю, — всхлипнула она.
— Договорились, — ухмыльнулся Варламов, за что тут же получил локтем. Он не любил красивых слов и признаний, постоянно переводил все в шутку, но зато доказывал любовь делами. Был надежной опорой и защитой их маленького семейного мира. Это оказалось так просто и хорошо — жить в одной квартире, вместе засыпать и просыпаться, ругаться и мириться, уходить на работу и возвращаться домой, ездить к одним и другим родителям в гости, наблюдать за растущим Асиным животом. И ничего не могло быть лучше, чем эта обычная жизнь, если рядом с ним его любимая вредная женщина.
Конец