Не видишь – закрой глаза

Абрамова Анна

Она чувствовала разочарование Всадника, его смирение с ситуацией, когда Кир был вынужден подписать брачный контракт, но сама смириться с помолвкой друга не могла.

От волнения она постоянно меняла цвет чешуек, пытаясь определиться, на каком же остановиться. Ее пугало молчание Кира и она не выдержала:

– Ну и как тебе невеста, Кир? – скрывая интерес, спросила она.

Кир обнял дракона, прижавшись к длинной изящной шее:

– Эх, Лонария, лучше не спрашивай, – грустно сказал он.

– Что? Совсем не понравилась? –

с надеждой спросила Рия.

Кир задумался, а потом ответил резче, чем следовало:

– Она не должна мне нравиться, она – будущая мать моих детей и Королева Регора, – потом заглянул в синие глаза Лонарии и пробормотал, – ведь главное же, чтобы она была хорошей Королевой и матерью, все остальное не важно, правда?

Лонария кивнула, соглашаясь. Ведь для нее было главное другое, чтобы ее Всадник принадлежал только ей, а сколько у него будет жен и детей, ей совсем не важно.

Глава 4

Наконец противный Кир улетел на своем ужасном драконе.

Нет, конечно, я видела драконов и любила их, но этот дракон почему-то с первого взгляда вызывал необъяснимое чувство антипатии.

Вот Ярон был прекрасным драконом во всех понятиях этого слова.

Род Золотого Дракона считался самым могущественным во Вселенной и самым мудрым, а еще справедливым, высокоморальным, добрым и так далее. И Золотые Драконы – самые непримиримые борцы со злом! Но, как рассказывал дядя Рон, большую часть жизни Золотые Драконы предпочитали проводить в облике человека, и имели при этом фантастически красивую внешность.

Вот именно таким и был Ярон: фантастически красивым, правильным и мудрым, что иногда просто доводило меня до бешенства. Его карие с золотыми искрами глаза оттеняли золотистые волосы. Фигура из детской уже стала превращаться в подростковую, такую худую, угловатую и несуразную.

Ярон теперь не знал, куда девать свои длинные руки, поэтому постоянно что-то ими хватал, теребил, ронял, разбивал. Ноги выросли, наверное, быстрее, чем его мозги. И если Ярон появлялся в моей комнате, то он задевал буквально все: ронял стул, сдвигал кресло, а однажды умудрился врезаться в шкаф так, что он долго шатался, не зная то ли упасть, то ли остаться на месте.

В образе Золотого Дракона Ярон нравился мне намного больше. Меня восхищали его золотая шкура, которая ярко сверкала начищенным золотом, длинные усы, придавали ему сходство с огромным сомом, а мощные рога на затылке и перепончатый гребень делали весь образ неустрашимым и мужественным.

И хотя у меня были крылья, я частенько пользовалась услугами Ярона, гордо восседая у него на спине. С ним мы облетели, наверное, все земли, принадлежавшие демонам, правда за границы наших земель, папа запретил нам строго-настрого вылетать, а Ярон, будучи послушанным и воспитанным мальчиком, никогда не нарушал указы взрослых.

Вот и сейчас, этот несносный дракон, ворвался в мою спальню, уронив при этом кресло, стоящее

возле камина, сдернул с меня покрывало и завопил:

– Ты видела? Нет, ты видела?! – он схватился за голову, пытаясь вырвать себе последние волосы. – Это та стерва-дракон, которая доводила меня до безумия в детстве. Жалко, что я поздно ее увидел, а то обязательно теперь показал, кто сильнее и крепче, – сокрушался он, вбивая одеяло между мной и подушкой.

Он так носился кругами вокруг моей кровати так, что у меня даже закружилась голова.

Уж мы-то с ним поладили с первого взгляда. Как сейчас помню, мама разрешила мне не ложиться спать, и одним глазком посмотреть на первый бал в том сезоне.

Сезон балов открывался осенью. Гости стали приезжать уже под вечер. Многие не спешили заходить в зал, наслаждаясь последним теплом.

Тут подъехала большая закрытая карета, запряженная четверткой лошадей с зелеными гривами. Лошадей они напоминали отдаленно, но Ярослава не знала, как назвать чудовищ, которые привезли кого-то очень важного.

Сама карета привлекала внимание не меньше, чем страшные твари, похожие на лошадей. Корпус кареты был позолочен и на нем изображались, переливались, передвигались фигуры из прошлого, которые участвовали в битве свет и хаоса, вновь разыгрывая страшные картины прошлого.

Ярослава высунулась из окна больше чем на половину, чуть ли не вываливаясь. Она очень хотела рассмотреть, кто же выйдет из чудо-повозки.

И вышедший оправдал ее ожидание, потому что из волшебной кареты вышел Ангел. Точнее вначале вышла его мать, придерживая рукой пышное золотое платье, а потом он – Ангел.

Ярослава никогда не видела Ангелов, но именно так она их и представляла. Мальчик лет пяти, с кудрявыми золотыми волосами, свободно спадающими до плеч, и огромными глазами, из которых, казалось, струился свет. Он серьезно разглядывал дворец и всех присутствующих.

«Я должна с ним познакомиться» – подумала чертовка, быстро спрыгивая с подоконника.

Ярослава понимала, что в пижаме она появиться перед гостями не может, ее платья слишком коротки для бала, поэтому помчалась в покои родителей, надеясь, что мама и папа уже ушли встречать гостей.

Она должна поразить Ангела в самое сердце, думала она, копаясь в мамином гардеробе. Все платья были слишком ей огромны и Ярослава уже начала уставать, когда в голову ей пришла другая мысль. Она прекрасно помнила, как мама надевает под платья красивые короткие юбочки и чтобы утянуть верх, поддерживающие корсеты.

Поэтому, Ярослава выдвинула полку в комоде, быстро нашла нижнюю юбку и примерила. Юбка была прекрасна: прозрачная, темно-синяя, она отлично подходила под пепельный корсет. Да и села юбка на ней почти идеально! И если у мамы юбка доходила до колен, то Ярослава выглядела в ней точно как в бальном платье, а плохо застегнутый корсет дополнял праздничный образ.