Не возжелай мне зла

Корбин Джулия

— Как я думаю… — Пару секунд я молчу. — Думаю, что решать вам. Но я считаю, вам обоим полезно будет пожить какое-то время с папой.

— Придется жить в доме Эрики. У нее там есть лошади. Или у ее родителей, я не поняла. Они в Германии. Эрика умеет ездить верхом. — Лорен бросает вконец истерзанную травинку на землю и, щурясь, смотрит на меня. — Эх, как было бы здорово, если бы ты с нами поехала. Хоть Робби будет рядом, и то хорошо. То есть я хочу сказать, мне вообще туда ехать не очень хочется.

На

лице у нее все написано, ей и хочется, и не хочется, выражение меняется каждые две секунды, но я вижу: Фил проделал неплохую работу, она заинтригована.

— Летние каникулы длинные, — говорю я. — Первые две недели мы проведем в Ирландии. Мне надо помочь маме, поухаживать за ней после операции. Она наверняка станет раздражительна, надо будет потакать ей во всем, но вы с Робби поживете на ферме у дяди Деклана, поможете по хозяйству, нагуляетесь. После этого пара недель с отцом вам покажется раем.

— Ты так считаешь?

— Да, считаю. — Прижимаю ее к себе и гляжу на Робби, по-прежнему лежащего на батуте. — А вы что скажете, милорд?

— Пожалуй. — Он глубоко вздыхает, перекатывается на край и спрыгивает на землю.

— Что еще говорил вам папа? — интересуюсь я, когда мы идем к дому.

— Ты о чем? — подозрительно спрашивает Робби. — Говорил, что консультация у психотерапевта отменяется. Это правда?

— Думаю, да. Он не стал бы вас обманывать, сынок.

Лоб его морщится в раздражении.

— Я просто хотела знать, говорил ли он что-нибудь конкретное про поездку в Германию.

«Например, про свадьбу».

— Да нет, просто рассказывал, чем там можно заняться.

— Хорошо.

Сворачиваем за угол, видим, что Эмили с девочками помладше соревнуется, кто лучше пройдется колесом, Лорен бежит через лужайку, чтобы тоже поучаствовать. Робби становится на ворота, и мальчики стараются забить ему гол, и всякий раз, когда получается, беззлобно поддразнивают его. Так, отлично, дети при деле, самое время поговорить с Лейлой.

— Как им у тебя весело, — замечаю я, вернувшись на кухню, она все сидит на том же месте. — Минут десять можно передохнуть, пока они развлекаются.

— Я сварила тебе кофе. — Подруга подвигает мне чашку, я сажусь за стол. — Ну что, Фил сообщил им, что женится?

— Нет еще. Так что и мы помолчим, пусть сам скажет.

— Буду молчать как рыба. — Она подвигает ко мне стул. — Давай рассказывай. Куда ездила?

— В психиатрическую клинику.

— Правда? Зачем?

— Помнишь Тревора Стюарта?

— А кто это? — Она хмурится, глаза ее туманятся, пытается вспомнить. — А-а, тот самый Тревор Стюарт… Как давно это было…

Я пробую кофе.

— Да, тот самый. Я думала, он мог иметь отношение к отравлению Робби. Как увидела на стене надпись, так сразу вспомнила

прошлое, когда я работала… Когда… — Зубы мои впиваются в губу. — Когда я фактически убила Сэнди Стюарт. Конечно, не нарочно, но все-таки… Кого еще у меня в доме можно назвать убийцей? Вот и решила навестить его, посмотреть, не сменил ли он адрес.

Лейла слушает открыв рот.

— Соседи сказали, что его поместили в психиатрическую клинику, и я ездила к нему.

— Лив, — Лейла касается моего плеча, — все это вряд ли имеет отношение к смерти Сэнди.

— Понимаю, связь сомнительная, но мне нужно было самой убедиться в том, что Тревор не предпринимал ничего, чтобы мне отомстить.

— Да что ты, восемнадцать лет прошло!

— Но сама посуди, в последнее время я стала в некотором роде известной личностью! Какая-то врачиха уморила твою жену, а ее вдруг прославляют, как какую-нибудь кинозвезду. Кого такое не разозлит?

— Может быть, но…

— И не важно, сколько лет прошло, это все равно очень неприятно и даже больно. Ну ладно, — вздыхаю я, — Тревор оказался совершенной развалиной. Даже чашку ко рту поднести не способен. Уж кто-кто, а он точно не мог отравить Робби или залезть к нам в дом. — Изображаю вздох облегчения. — Но я обнаружила кое-что еще.

— Что?

— Ребенок-то его не умер. — Не отрываю глаз от лица Лейлы и, ей-богу, будь я хоть в другом конце комнаты, увидела бы, как она смутилась. — Лейла!

Она смотрит в пол, губы крепко сжаты.

— Лейла! — трясу я ее за плечо. — Ты что, знала?

— Вот зараза! — Она поднимает голову, глядит на меня, из правого глаза сочится слеза. — Прости меня, Лив.

Теперь моя очередь смотреть на нее с отвисшей челюстью.

— Так ты обманула меня?

— Не надо было этого делать. Я не хотела! — Она протягивает ко мне обе руки. — Честное слово, не хотела!

— Тогда зачем?.. Зачем, черт возьми, тебе понадобилось врать?

— Фил сказал, что вся эта история на тебя сильно подействовала: смерть Сэнди и еще ребенок, а Тревор вряд ли оправится от горя. Сказал, что ты совсем помешалась.

— Ничего я не помешалась! У меня была нормальная реакция! Нормальная, понимаешь? Всякому станет плохо, если он совершит что-нибудь подобное.

— Он настаивал, что это может подорвать твое здоровье. И когда сообщил, что Тревор Стюарт звонил тебе…

По спине бегут мурашки.

— Тревор звонил?

— Да, звонил. Хотел с тобой поговорить.

— Да ведь я оставила ему письмо с номером телефона! — кричу я. — Лейла, этому человеку нужно было помочь!

— Лив, если честно, кто угодно должен был ему помогать, только не ты. В больнице существует специальная служба, есть благотворительные учреждения…