Не время для героев
Шрифт:
Мы погуляли с Умкой ещё минут десять и отправились домой. На лестничной площадке меня будто током прошибло. Дверь в квартиру была прикрыта, хотя я точно помню, что закрывал её на замок.
Умка не проявляла обеспокоенности. Сидела возле двери и ждала, когда я открою. Рука потянулась к клинку. Дверь отворилась. На пороге стояла женщина лет тридцати пяти. Полная и неповоротливая. Похоже, она испугалась не меньше меня. Неужели таких принимают к пресекающим?
— Вы должно быть хозяин Умки? — спросила женщина.
— Да, — кивнул я,
— А я испугалась, куда она делась? В квартире нет, а дверь была заперта. Уж удумала, что не заметила, когда эта чертовка прошмыгнула мимо меня в прошлый раз. Я рада, что вы вернулись. Возьмите ключи, — она протянула мне связку.
Я осознал, что рука до сих пор находилась возле самой рукоятки меча. Довольно глупо. Поторопился принять ключи и, распрощавшись, скрыться за дверью.
— Да вы, батенька, параноик, — мелькнуло в голове.
Умка будто в подтверждение гавкнула.
Я скинул куртку, стянул кроссовки, не задерживаясь, чтобы развязывать шнурки, и прошёл в квартиру. Сейчас она выглядела как-то по-другому. В комнатах изменений не было. Изменения произошли внутри меня с осознанием, что квартира принадлежит мне. Я ощущал нечто новое. Так люди всю жизнь читающие книги из библиотеки, иначе относятся к первой купленной книге. Такие же чувства испытывают люди, которые после нескольких лет использования машины отца, в конце концов, покупают собственную. Пусть даже подержанную, пусть даже такой же модели, но собственную.
Первым делом я стал изучать документы, сложенные в папку. Нужно было узнать, чем я теперь обладаю и выбрать те бумажки, что могут понадобиться в любой момент. Оказалось довольно шикарно. Квартиры в трёх городах, в одной из которых я сидел сейчас, а другая находилась в родном мне городе. Машина, на которой успел прокатиться. И два счёта в банке с не хилыми суммами на них. Шикарное наследство.
Одним из последних в папке лежал двойной тетрадный лист с рукописным текстом. Я видел этот почерк. На записке, которая перевернула мою жизнь.
"Лёша, я надеюсь, ты не прочитаешь эту записку никогда. Хотя кто знает, будет ли лучше, если ты умрёшь первым. Всё равно, рано или поздно один из нас отправится ожидать следующей очереди.
Всё имущество я завещаю тебе, других близких людей у меня нет. Делай с ним, что хочешь.
Не знаю, далеко ли мы продвинемся в нашем деле, но уверен, ты будешь действовать верно. Так, как следует. Знай, какое бы решение после моей смерти ты не принял, я его поддержу.
Теперь ты — один. Так, как было раньше. Тамплиер без сквайра. Без напарника и союзника.
Не знаю, назовёшь ли ты меня союзником. Ассасина. Иноверца. Хотя теперь мы оба другой веры. Общей. Это я знаю.
Когда я следил за тобой, изучал тебя, ты меня не раз удивлял. Таких людей, как ты, осталось мало. Я других таких вообще не встречал.
Я начал писать это письмо, толком не понимая, для чего. Хотя закончить его намереваюсь твёрдо. Просто мысли. Извини, если они покажутся тебе глупыми. Считай, это моя последняя прихоть. Такое же глупое желание, как исполнить назначение помнящего.
Надеюсь, я его исполнил.
О пресекающих я мало чего знаю, да ты и понял это по нашим разговорам. Я лишь пробирался к ним в "офисы", чтобы достать досье. Надо сказать, меня тогда чуть не схватили.
Хотя нет. Знаю кое-что. Есть у них что-то вроде начальника. Зовут её Зульмира. Берегись её. Хитрая женщина. Знает своё дело. Она блестящий психолог и дипломат. Мне приходилось с ней общаться. Она единственный видящий, которого я встречал. И лучше бы этой встречи не было. Ничего особенного… Просто. Держись от неё подальше.
До встречи в будущих жизнях.
P.S. Чуть не забыл. Если нужно будет, "офисы" их находятся по улице Вокзальной. Ты знаешь это здание, недалеко от автобусной остановки. Трёхэтажка, построенная в евро стиле.
Удачи. Саня".
Не знаю почему, но мне показалось, что он писал записку ещё до знакомства со мной. Был уверен, что последую за ним.
Я поднял голову, закончив с документами. Умка спала на ковре, возле тумбочки с телевизором.
Уже решил, что после прямого эфира с передачей "Не надо молчать", вернусь в город, с которого всё началось. Пресекающие всё равно обнаружили меня, а значит, оставаться здесь не было смысла.
Ни на секунду не сомневался в том, что за мной следят. Даже осознавал, что имею шанс вернуться к нормальной жизни. Хотя будет ли нормальной жизнь среди людей, которые забыли о тебе? При живых родителях, но без мамы с папой. При существующих друзьях, но без поддержки. И без любви. Конечно, можно было создать всё с нуля: найти друзей, любимую девушку. Вот только хотелось ли мне этого?
Где-то глубоко в груди теплилась надежда, что пресекающие не приложили руку хотя бы к памяти друзей, они-то могут и не поднять тревогу из-за моего исчезновения. Хотя кто знает, насколько серьезно подстраховалась организация, состоящая из видящих…
Я сходил на кухню, изучив запасы продуктов, решил приготовить жареную картошку, залитую яйцами с нарезанным мясом. И быстро, и вкусно.
Умка проснулась, услышав шипение кипящего масла. Прибежала узнать, что происходит. Я отрезал ей кусок ветчины и бросил поближе к миске. Она съела мгновенно и посмотрела на меня жалобными глазами, умоляя бросить ещё кусочек.
— У тебя корма целая миска, — с укором сказал я.
Умка ушла с кухни, будто предлагая самому съесть этот корм.
— Как хочешь, — пожал плечами я, помешивая нарезанные ломтики картошки.