Не время для героев
Шрифт:
— Слушайте, а я знаю этого парня, — проговорила одна из девушек, — его по новостям казали. Он мужика убил, заступаясь за кого-то. Может, пойдём отсюда, ребят?
— А девушка-то чуточку умнее вас, — кивнул я.
— Мы уйдём, — согласился парень, который заговорил со мной первым, — но не думай, что я испугался тебя. Купил меч себе и всё? Сильный? Больной ты!.. Увижу — урою, — пообещал парень.
— Обязательно, — кивнул я. — А если я тебя увижу ещё раз у памятника, убью, но зарывать не стану.
Компания убралась. Парни, не оглядываясь на меня, а девушки — поворачиваясь после каждого шага.
— Уроды! —
Интересно, у меня одного площадь Победы, вечный огонь, стела Победы, если не считать людей более взрослых, вызывают чувство гордости за страну? Скорбь за умерших во время войны?
Иногда казалось, что я не с этой планеты. Скоро должен прилететь корабль, который увезёт домой, на какой-нибудь Тритон… Я ж, блин, точно не с этой планеты!.. Почему люди, которые воспитывались в тех же условиях, что и я, обладают такой черствостью и наплевательским отношением к окружающим? Вот только корабль не прилетит. Я рождён на Земле. Даже если и был привезён из другого мира, то забирать меня никто не хотел. Я нужен был здесь, чтобы попытаться сделать мир лучше. Хоть чуточку изменить тех, кто плевал на всё, кроме себя и узкого, очень узкого круга родных людей… Да и круг этот частенько состоял лишь из выгодных людей, которые могли помочь, которыми можно было воспользоваться.
Я пнул какой-то снежный камень, подвернувшийся на дороге, он заскользил, крутясь. Отправлял его вперёд каждый раз, когда подходил ближе, до тех пор, пока он не слетел с дороги в сугроб.
Перед глазами всплыло лицо Зульмиры. Улыбающееся, даже насмехающееся.
— Нет ничего невозможного, — проговорил я, отгоняя образ видящей.
Странно, но за последнее время мне не приснилось ни одного яркого сна, хотя жизнь и была наполнена событиями, которые занимали голову. Я проснулся пораньше. Вчера вечером Ксюша напомнила, что хотела кое-что показать в квартире моих родителей. Над легендой она решила не запариваться. Просто внушит, что так нужно, и родители не станут возмущаться, что в квартиру вошли двое посторонних. Ну как посторонних?..
Я хотел было возмутиться, что Ксюша попытается влезть в голову к родителям, но она убедила меня, что это не вредит человеку. Стирание воспоминаний — вредит, внушение — нет. Я поверил, а что мне оставалось делать?
Как же больно смотреть на самых дорогих людей, на маму с папой, и не видеть в ответном взгляде не то что теплоты, а даже осознания, что ты их родной сын.
— Что ты хотела показать? — спросил я у девушки, желая поскорее уйти. Не хватало ещё заплакать на глазах у родителей, которые даже не поймут, из-за чего пришедший парень не может сдержать слёз.
Ксюша провела меня в комнату, где стоял компьютер. Только компьютер теперь стоял совсем другой. И… На поверхности стола были чёрные пятна. Как будто кто-то пытался развести небольшой костёр.
— Шарик? — спросил я у Ксюши, когда оглядел подгоревший участок.
Она кивнула.
— Откуда ты знала? В смысле, почему ты повела меня именно в эту квартиру, именно в эту комнату?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Я просто знаю,
— Из-за чего появились эти пятна? — спросил я у родителей.
Папа ответил:
— Скачок электроэнергии. У нас тогда компьютер сгорел, вот стол слегка задело.
— Ясно, — кивнул я, направившись к выходу. Ксюша пошла за мной.
— Но прошлое ты помнишь обычное? Я вышел из-под контроля, уехал с Саней в город, вернулся, устроился к вам?
— Да, — подтвердила Ксюша.
— Презабавно, — протянул я, натягивая кроссовки. — Значит, — обратился я к девушке, когда мы вышли на улицу, — настоящее изменяется от действий в прошлом, только изменятся… Эм… Как-то странно?.. Неправильно?..
— Да. Я даже боюсь, что если бы не шарик, первое же изменение привело тысячи людей к сумасшествию и раздвоению личности. Если найти способ остановить шарик — настоящее можно было б переписать, но лучше от этого не станет никому.
— Теперь понятно, почему ты, рискнув моим самочувствием, отключила меня от аппарата, — кивнул я. — Боялась, что мне удастся остановить шарик?
— Точно.
— Вся разница между тобой и Зульмирой в том, что ты действуешь против помнящих, когда от них действительно исходит опасность, — усмехнулся я. — Ты сейчас куда?
— Да так, дела личные, — ответила девушка.
— Тогда я домой.
— Может, подвезти? — кивнула Ксюша на машину.
— Я прогуляюсь, спасибо.
— Слушай, Лёш… С руководством ничего не слышно?
— Нет. Непонятно, чего добивалась Зульмира. Её смерть ничего не изменила… Для меня стало только лучше…
— Ладно, надеюсь, и не изменит.
— Пока, — кивнул я и побрёл прочь от дома, который семнадцать лет был родным.
Когда до нового года оставалось два дня, я осознал, что 2008 подошёл к концу. Может быть, он был не самым лучшим, но определённо открывал передо мной шикарные перспективы. Ксюша предложила присоединиться к их шумной компании, чтобы не пришлось чокаться с президентом Медведевым об экран телевизора. Я согласился.
Прогуливаясь с Умкой, я заметил, как мне навстречу идёт мужчина лет тридцати. Деловой: ботинки, брюки, пальто — всё как полагается. На голове никакого головного убора. Погода позволяла. Мужчина даже очки на носу поправлял уверенно, по-деловому.
Я будто почувствовал, что он по мою душу.
— Алексей, — обратился он, когда поравнялся со мной. — Нам нужно поговорить.
— Из пресекающих? — спросил я.
— Да. Меня зовут Алексей Иванович, — представился мужчина.
— Очень приятно. Я уж думал, не встретимся.
— Да мы вообще не хотели вас трогать, но после решили, что поговорить всё же стоит. Чтобы не осталось недопонимания с вашей стороны и излишнего волнения.
— А волнение излишне? — уточнил я, наблюдая, как Умка погналась за воробьём.
— Да. Абсолютно. Видите ли, мы не позволяли Зульмире убивать помнящих, используя людей организации. Она хотела доказать нам, что вы опасны. Даже решила жизнь за это отдать.
— Но не доказала? — понял я.
— Нет. Она доказала лишь то, что вы способны защищать то, что дорого. Тех, кто дорог.