Не время почивать на лаврах
Шрифт:
– Бол-ван!
– сплюнул я, когда закончил читать. И вслух назвал "болваном" именно того, кто в предыдущем коротком письме написал, что дворец в осаде. Тангвину ещё учиться и учиться правильно подбирать слова. Одно неверное слово - и смысл совершенно другой. Я из-за этих неправильно подобранных слов несколько дней метался... Да и по рукам Тангвину дать не мешало бы, чтобы, наконец-то, перестал перебарщивать со сверхсрочными футлярами. Сколько раз говорил, "красный" - только в самых-самых критических ситуациях!
Я ещё раз перечитал письмо, чтобы убедиться в правильном понимании написанных слов. И про себя похвалил
Я поразмышлял пару минут над предполагаемым ответом. Но орать на всю округу и требовать у слуг подать писчий набор, не стал. Это письмо я покажу Тревину и обсужу с ним ответ. Послушаю, что он скажет.
– Кха-х! Кха-а-ах!
Сумман обдал меня потоком тёплого воздуха, когда переместил свою тушку со спинки кровати прямо на стол. И проорал практически в ухо.
– Чего кричишь? Есть хочешь? Держи, - я подтолкнул миску с остатками от окорочка снейла, который прикончил вчера вечером.
Сирей послушался, бросил взгляд на кость, зажал в клюве, осмотрелся, а затем резко подбросил так, чтобы та упала не на ковёр, а на каменный пол ближе к двери. Кость треснула от удара, и Сумман быстро спикировал на пол. Добил клювом и приступил к завтраку, выбирая хрящи.
– Да ты малый не дурак, - весело присвистнул я. После прочтения письма мне значительно полегчало. Настроение пошло вверх. Ситуация оказалась совсем не критичной и даже сыграла на руку моим планам.
– Слушай, а у тебя друга нет? Хочу себе такого, как ты. Чтобы носил письма и в оплату не требовал ничего, кроме жратвы.
Сейчас я шутил, конечно. Но Сумман отнёсся к моим словам с интересом. Он сжал в клюве остатки кости, опять вспорхнул на стол и аккуратно уложил кость на деревянную тарелку. А затем с любопытством уставился в мои глаза.
– Нет, а если серьёзно?
– в этот раз я даже задумался. Всё же иметь собственного сирея было бы совсем неплохо. Хоть я не знал, как их конкретно приручают, не считал это сложным. Ведь по всей Астризии полным-полно заводчиков. Почему бы мне не попробовать стать одним из них? Я давно об этом задумывался.
Сумман крутил головой некоторое время, смотря на меня то одним своим глазом, то другим.
– Нет, а действительно, - я почесал подбородок.
– Всё же я не простой обычный человек. Я ж даже родом не отсюда. Что будет, если попытаться войти в контакт?.. Эй, Сумман, иди-ка сюда...
– Не лезь!
– хоть птица отпрянула, слова, мне показалось, я понял. Я уже слышал нечто подобное в его исполнении. Только был не уверен: сирей просто каркнул, а слова раздались в моей голове? Или он действительно говорил?
– Похоже, ты можешь служить лишь одному мастеру, - усмехнулся я. Не впервые Сумман не желает со мной разговаривать.
– Может, тогда подыщешь для меня... м-м-м... партнёра? Было бы любопытно попро...
Я так и не договорил. Могу поклясться, что Сумман меня внимательно слушал. Я видел, как он вращал головой. Но поскольку упорхнул в окно, так и не дождавшись конца разговора, конкретных выводов я не мог сделать. Этот сирей мне
– Ладно, фиг с тобой, - махнул я рукой, когда созданный крыльями ветерок уже затих.
– Пора заняться делом...
***
До самого вечера я опять крутился как белка в колесе. Но в этот раз, как довольная белка.
Я собрал всех в местном тронном зале и показал письмо от Тангвина. Письмо успокоило, а последовавшие дебаты на тему прорабатывания ответа ускорили наше желание отбыть в Обертон. Терезин хоть и соскучился по брату, всё же попасть к родителям хотел куда сильнее, чем показывал. Мириам тоже не раздумывала особо. Провести лето в Равенфире, набрать вес и окрепнуть, как предлагал ей Тревин, у неё не было особого желания. Хоть она ни разу не заикнулась о Фелимиде, ни разу не заявила, что соскучилась, утверждала, что хочет попасть в Обертон как можно быстрее. И даже слегка сожалеет, что её отец сменил место жительства. Она бы с удовольствием с ним побеседовала.
Когда Мириам зловеще прищуривала глаза, говоря об отце, все понимали, что она ничего не забыла. И что ничего ему не простит.
Но Эоанит, как я точно знал, был явно не тот, кого может испугать ненависть дочери. Понятное дело, что её смерти он не желал. Иначе бы давно сгноил в казематах. И вряд ли при встрече, если таковая всё же случится, он забьётся в угол от страха. Скорее, перейдёт в наступление. Так что мне, похоже, придётся присматривать за этой чересчур инициативной дамочкой. Боюсь, она не до конца понимает, насколько разные по масштабности они величины.
После всестороннего обсуждения произошедших в Валензоне событий, до самого вечера мы утрясали организационные вопросы. Тревин участвовал в обсуждении наравне со всеми, пообещал предоставить необходимые транспортные средства, фураж и провизию. А так же утвердительно ответил на просьбу Мириам оплатить услуги любого лекаря, который захочет последовать за ней в столицу.
В этом моменте я чувствовал себя так же неловко, как в моменте на званом ужине, когда рассмотрел понимающую улыбку на лице Харгрид. Путь до Обертона неблизок. Минимум месяц придётся путешествовать по каменному тракту. И за этот месяц, я уверен, окончательно станет известно, получилось ли у нас с Мириам, или нет. И лекарь, о котором она попросила, несомненно сможет поставить диагноз.
Мириам была всем довольна и уверенно встретила мой взгляд. И я, хоть чувствовал некую скованность, всё же считал, что поступил правильно. Так или иначе, я обязан исцелить этот мир. И если мне всё же не суждено собрать в себе все двенадцать частей божественной силы, если вместо меня неизвестное божество встретит кто-то другой, я хотя бы попробую наполнить этот мир новой жизнью при помощи своего семени. Да, я помню, что не в этом смысл появления посланников небес. Иначе по земле, траве или камням уже бегали бы сотни маленьких ножек. Но раз уж я единственный живой аниран, кто смог то, чего не ожидал никто, глупо корить себя за попытки. Моральный аспект надо отправить на галёрку. И, как требовал профессор Гуляев, прекратить сомневаться в собственных поступках...