Не время. Часть вторая
Шрифт:
Непрекращающиеся звонки и сообщения от друга вынуждали девушку опасливо озираться в ожидании Антона. Брюнет ушёл в душ полчаса назад. Что он там делает так долго?
«Мне сейчас нужно на работу, на пару часов. Если ты мне не ответишь, то я сам к тебе приеду».
Не вовремя! Алекс, почему же ты так не вовремя???
Девушка прекрасно понимала, что этот разговор неизбежен. С Алексом нельзя так поступать. Он не заслужил. Но как? Как поговорить с ним, при этом, не понеся потерь? Может, стоит рассказать Антону? Как есть. Объяснить ему. Он поймёт? Позволит? Как отреагирует?
С кем она связалась?
Но одно ей было ясно. И это уже не отрицалось. Пусть. Пусть она сама себя будет считать не вполне нормальной. Но тот факт, что Горький неминуемо становился огромной частью её души, она уже поняла и приняла. Да, боялась. Да, держалась на расстоянии. Но крохотными, робкими шагами, пыталась идти ему навстречу. Может, и Антон, в этом случае пойдёт ей навстречу??
– В вашей ванной очень тесно. – Сиплый голос за ухом пробирает до мурашек, и Варя резко оборачивается. Прячет телефон за спину и утыкается носом в его обнажённую грудь. Господи…– На чём мы остановились? – Прижимает девушку к столу и нависает, словно волк над загнанным зайцем.
– Антон. – Варин голос почти не слышно. Ком в горле не даёт сказать и пары слов.
– Что «Антон»?
Она опускает голову и видит своё полотенце, которым парень обмотал узкие бёдра. Ещё раз Господи…
Капли воды всё ещё стекают по обнажённому торсу, впитываясь в махру.
Закрой глаза. Прекрати смотреть.
– Отойди. – Бубнит тихо и закрывает глаза.
– Не могу. – Так же тихо, обжигая её макушку своим дыханием. – Не проси даже. Только не об этом. О чём угодно, но не об этом. – Ещё полметра и вдавливает её бёдра в стол. Слышит непонятный звук, что издаёт её горло. Так, милая. Именно так. Поднимает свою руку и касается тонкой кожи за её ухом. Мучительно медленно ведёт подушечками пальцев вниз по шее, спускаясь к ключице и обводя впадинку. Это чертовски охуительно. Он сжимает зубы, в надежде успокоиться и не сорваться, словно пёс, сидящий на привязи два года.
– Посмотри на меня. – Приказывает и она подчиняется. Девушка смотрит в омуты, которые чернее самой чёрной ночи. Ноги становятся ватными. – Не опускай голову. Только на меня.
Ловит её слабый кивок и передвигает кисть ниже. К той самой лямке, что раздражала глаза. Цепляет её пальцем и тянет вниз.
Дыхание девушки тут же сбивается, и она подкатывает глаза, следом прикрывая веки. Кулачки сжались. Она поднимается на мыски. Как же это, блять, охренительно! Да, Варя. Вот так. Именно так ты должна реагировать на меня.
Брюнет не выдерживает и наклоняется, чтобы ухватиться за желанные губы. Ухватиться за них, пока её веки опущены, а рот открыт, призывно выдыхая горячий воздух.
Ударился о нежные губы. Словил испуганный возглас. Перехватил тонкие ручки, что захотели оттолкнуть. Зачем, спрашивается? Наверное, по привычке.
Прости, Варя. Я понятия не имею, куда девается моя обычная нерасторопность. Она покидает меня, когда дело касается тебя. Я так сильно боюсь, что ты ускользнёшь. Пропадёшь. Достанешься другому.
Брюнет втягивает её язык и тут же ощущает, как девушка слегка дёргается. Совсем слабо, но этого движения хватает, чтобы потянуть полотенце. Которое теперь медленно спадает с его бёдер.
А он и не стал его останавливать. Пусть видит, как действует на него.
Не отрываясь от губ, Горький той же рукой тянет другую лямку сарафана. Чёрт! Чёрт! Он сейчас не сможет контролировать себя. Потому что это… это пиздец, как нереально.
Рывком спускает сарафан до рёбрам, и отрывается от сладкого рта. Только для того, чтобы подхватить круглую небольшую грудь своей ладонью, и склонившись, впиться в твёрдый сосок. Подавить в себе желание откусить его. Хотелось так сильно сжать на нём свои зубы…
– Ааах… - Она тянет нежный звук и опирается руками на стол позади себя. И один этот звук, который она издала, сносит все стоп сигналы, что подмигивали неярким светом в его уже помутнённом сознании.
Подхватывает девушку под ягодицы и сажает на стол, одновременно скидывая с него всю ненужную требуху, вместе с её телефоном.
Не говори сейчас ничего, Варя. Умоляю. Просто молчи. Только попробуй дать заднюю…
Задирает зеленоватую тонкую ткань до пояса и в глазах темнеет до предела. Сплошной белый шум…
Она без белья. Совсем, мать твою, Горький!!
– Прости. – Только и срывается его языка, когда, больше ни о чём не думая, брюнет одним мощным рывком входит в неё. Вырывая тихий крик, и тут же хватая его губами. Ей ведь не больно? Блять, боже, пожалуйста, пусть ей не будет больно!
Притихнув лишь на пару мгновений, Антон перебинтованной рукой придвигает Варю ближе. Хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Но он прижимается к ней всем пахом, а второй рукой давит на плечо, вынуждая лечь на стол. И она ложится. Не отрывая от него огненного взгляда, опускается на спину, чувствуя его крепкую руку.
А потом снова толчок. Такой резкий и неожиданный, что очередной возглас вырывается из её горла и обжигает обоих.
– Моя. – Толчок и брюнет снова припадает к её груди. Обводя тёмные горошины языком, и спускаясь вниз по рёбрам. И снова вверх. Толчок. – Тебя сотворили для меня. – Переставая контролировать своё тело и свой разум. – Я не позволю… - Толчок. – Не позволю никому тебя забрать. И уйти не позволю. Слышишь?
Глава 27
– Чего ты хочешь, Игорь? Чего добиваешься? – Рита наблюдает, как парень выпускает несколько колец в потолок, и облокачивается бёдрами на кухонную стойку. – Ты же сам сказал, что мы не можем? Разве это не твои слова?
Гарик молчит. Делает ещё одну затяжку и снова обволакивает себя дымом. А что ему сказать? Что она для него словно наваждение, которое хер сотрёшь? Что, как умалишённый, не в состоянии выкинуть её из головы? Они так мало были вместе. Так мало времени. Как так получилось, что они смогли обосраться за такой короткий промежуток времени? Он и не ощутил толком серьёзных и длительных отношений. Разбежались, не успев даже начать. Злость одолевает. И на себя за несдержанность. И на неё - за глупость. Чтоб тебя!