Не все дороги ведут в храм...
Шрифт:
– Садитесь, - велел им хозяин, и тут же появилась голубоглазая кудрявая девушка и с улыбкой поставила на столик четыре мисочки с дымящейся овощной похлебкой. Среди кусочков картофеля, моркови и фасоли лежали большие куски мяса, щедро присыпанные ароматными травами.
– Можно уже есть?
– спросил нетерпеливый Еж и схватился за ложку. После уже плюхнулся на стул да так, что закачался стул и его миска с едой.
– Только осторожно, - хмыкнул Саен, - Птица, давай сюда Травку. Я сам покормлю ее.
Птица сунула ему малышку и почувствовала явное облегчение.
Девушка улыбалась ясной и открытой улыбкой, и взор ее голубых, выразительных глаз был обращен только к Саену. Сережки в ее носу не было, и выглядела девушка нарядно и красиво. Белый кружевной фартук, длинная клетчатая юбка с оборками по низу, вышитая рубашка и подколотые кверху вьющиеся волосы. На такую нельзя было не залюбоваться, к тому же и улыбалась девушка приветливо и по-доброму.
Птица наблюдала за ней краем глаза, стараясь не поднимать голову и не рассматривать в упор, как это делал бестолковый Еж.
Девушка, видимо, знала Саена, потому что обращалась к нему, как к своему хорошему знакомому. Расспрашивала про дорогу и погоду. Рассказывала о последних событиях в Каньоне Дождей. И улыбалась, улыбалась, улыбалась. Взмахивала ресницами, сыпала добрыми и смешными шутками.
Птица слишком хорошо чувствовала, как девушка хочет понравиться хозяину. Произвести на него впечатление. И слишком хорошо понимала, что все напрасно. Саен спокоен и равнодушен. Он устал, он хочет спать. Он беспокоиться о малышке, о Птице и о Еже. Вот это его беспокойство Птица тоже улавливала хорошо.
И внутри у нее появилось новое чувство. Понять его Птица не могла, как не могла дать и название ему. Но ее радовало то равнодушие, которое испытывал Саен к улыбающейся девушке, которую звали Донора, и которую хозяин называл по имени. Ведь на самом деле Саен купил Птицу! Для того, чтобы она была рядом, для того, чтобы покупать ей новую одежду и защищать от опасностей.
И сколько бы не улыбалась голубоглазая Донора, на следующее утро Саен подсадит Птицу на лошадь и тронется вместе с ней в путь. И пусть у Птицы еще не заросла дырочка в ноздре, и она и в подметки не годиться Доноре, эту ночь хозяин будет спать в комнате с Птицей, на полу, на ковре. Совсем рядом.
И если Птица не будет дурой, ей удастся произвести впечатление на хозяина и отдать ему свою любовь. И тогда, может быть, полностью сбудется предсказание Хамусы, и судьба у Птицы будет как три улыбки солнца.
Эти свои мысли Птица прятала глубоко в себе. Торопливо ела, пила ароматный чай, который Саен сам налил ей в широкую глиняную мисочку со смешной ручкой сбоку. Только один раз она бросила осторожный, быстрый взгляд на хозяина и тут же заметила понимающую улыбку в его синих глазах. Он ведь знал, о чем думает Птица, и ничего тут не поделать. Но сидел и улыбался ей.
Что ж. Видимо теперь они умеют хорошо понимать друг друга.
После уставшая и сытая до сонливости Птица растянулась на мягкой,
У Птицы не осталось сил восхищаться. Она закрыла глаза и тут же провалилась в спокойный, уютный сон.
Глава 25
Каньон Дождей тянулся далеко вперед, защищенный с двух сторон неприступными склонами гор. Тут не было необходимости строить защитные стены, достаточно было только охранять перевал. Не все жители были суэмцами, встречались и обычные люди, не такие высокие, не такие красивые. Птица без труда могла отличить благородного суэмца с его необыкновенным, немного сияющим взором, от простого человека.
Вроде бы все в Каньоне обычное - и дети, что шумели на берегах реки, и занятые работой мужчины, уходящие рано утром в глубокие копи внутри горы. Каньон издавна славился искусной выделкой золота и серебра, а в глубине его неприступных гор - как говорили торговцы Линна - скрывались несметные богатства. И изумруды, крупные и чистые, точно морская волна, и яркие рубины цвета выдержанного вина, и даже алмазы, прозрачные, как вода в ручьях, бегущих с горных вершин.
Каньон дождей был богат, но его богатство казалось Птице особенным. Высокие дома в несколько этажей, ровные, удобные дороги, множество лавок и магазинов. И везде шумит вода - в искрящихся водопадах, в фонтанах, в быстрой реке на дне Каньона. Везде сияет яркий свет.
Конечно, подумалось Птице, люди тут, небось, просто купаются в золоте. Под землей у них не меряно богатства, бери - сколько хочешь. Вот поэтому Саен и может себе позволить платить за понравившуюся рабыню три мешка суэмского золота. Его ведь тут, в Каньоне Дождей полным полно.
Дом Саена находился довольно высоко. Перед тем, как добраться к нему, преодолели несколько белых лесниц и мостиков, после попали в чистый, выложенный гладким камнем проход через гору. И, наконец, оказались на ровной площадке, с которой очень хорошо было видно и бурлящую внизу реку и дома на соседнем склоне.
Одноэтажный домик Саена, с деревянной лестницей и кирпичной трубой, прижимался к скале и казался немного грустным. Дворик перед ним был вымощен камнем, двери сарая совсем не по-хозяйски распахнуты. Проходи, кто хочешь...
– Вот тут я живу. Если ты захочешь, Птица, ты тоже можешь тут остаться. Будешь убирать у меня, готовить и присматривать за жилищем в мое отсутствие. Меня часто не бывает дома, и хочется быть уверенным, что пока меня нет, тут топят, убирают и заботятся о моем садике, - голос Саена звучал устало и довольно.
Птица ничего не успела ответить - хозяин помог спуститься с лошадки и велел Ежу завести животных в конюшню.
– Лошадку Птицы я купил в Линне. Не думал, что она такая умная и выносливая. Пожалуй, стоит оставить ее себе, - сказал он, передавая поводья от своей вороной мальчишке.