Не все герои носят халаты

Гончарова Татьяна Викторовна

Хочу рассказать вам парочку наиболее интересные историй. С довольно комичной ситуацией моя сестра столкнулась в прошлом году. К ней на приём пришёл пациент, богато одетый молодой мужчина с жалобами на острую боль. После осмотра стало ясно – это флюс, надо срочно резать. Поставив укол с большой дозой обезболивающего, она принялась за лечение. Спустя каких-то два часа всё было вычищено, мужчине было сказано пить антибиотики и явиться на следующий день для снятия дренажа. На утро он явился в клинику

раньше Маши или Марии Николаевны, как называют её на работе важные люди, с громким заявлением о некачественном лечении. Когда Маша пришла и начала разбираться в ситуации, то выяснила следующее. Мужчине ночью стало очень плохо: его тошнило, мучила жуткая мигрень. При это важно отметить, что вчера у него был день рождения. После визита к стоматологу он не мог есть несколько часов, а пить мог. Поэтому первое, что попало к нему в желудок за шесть часов, был коньяк. Он принимал антибиотики вместе с большим количеством алкоголя, а затем обвинял врача в плохом лечении с проявлением побочных эффектов. Вот человек…

Ещё я помню любимую историю Антона про огорчённого мужчину, который приехал в травматологию, потому что у него в руке застряла стрела из лука, который он подарил сыну на день рождения. Это был настоящий спортивный лук, который способен разгонять стрелы до 150 метров в секунду. Счастливые отец и ребёнок после празднования решили пострелять из игрушечного, как им казалось, лука. Так вышло, что сын сильно промазал мимо банки, которая мужественно выступала в роли мишени, и попал отцу прямо в плечо. Надо сказать, что даже маленькому мальчику хватило сил, чтобы на пару сантиметров вонзить стрелу в плоть.

Рассказы Маши и Антона поражали меня. Это было смешно, но в то же время заставляло задуматься о том, как сильно они, как и все врачи, любят людей. Как только могут они сочувственно выслушивать их жалобы, видеть, как они страдают от боли и порой от собственной глупости и помогать им. Моё сердце бы не выдержало… А они делают это каждый божий день. Их гуманность и мужество не могли не поразить. Эти два качества немногие из того, за что следует уважать человека. Так мама часто говорит. И с этим я не стану спорить.

Все разговоры Маши и Антона я слушала так, словно сидела среди каких-то известных личностей: политиков или спортсменов. Я старалась уловить какую-то великую мудрость жизни, которая доступна только им. Хотя это были обычные люди, которые, как и я каждую ночь спали, а на утро хотели есть.

В подобные моменты в мою голову закрадывались сомнения, правильную ли специальность я выбрала. Буду заниматься менеджментом, который совершенно никак не помогает людям, лишь внушает им что-то купить, словно обманывает на деньги…

Часть 4

В самом начале октября мне случилось

оступиться на ступеньках и упасть. Как только я попыталась встать, испытывая скорее неловкость, чем огорчение, то почувствовала, что моей левой ноге что-то сильно мешает двигаться, словно к ней на прикрепили теннисный мяч. Он не причинял боли, лишь сковывал мою стопу. Так я умудрилась крайне не вовремя растянуть связку на левой ноге. Не могу сказать, что когда-либо это может оказаться вовремя. Как раз я шла в лабораторию на важную практику, которую в итоге пришлось пропустить. Добрые петербуржцы не прошли мимо моей беды. Какой-то мужчина из толпы остановился и предложил помочь. Меня не столько порадовало то, что мне сейчас помогут, а то, как же петербуржцы отзывчивы по отношению к чужой беде.

У меня не было особо выбора, и я согласилась на его предложение. Он благородно помог мне добраться до остановки и даже предложил вызвать такси до больницы, но это я могла сделать и сама. Всё-таки я травмировала ногу, а не голову. Искренне поблагодарил мужчину, я принялась звонить Маше. Вдоволь посочувствовав, она обратилась к Антону, который по счастливому совпадению сейчас был на смене в травматологии.

Я вызвала такси и уехала в больницу, ожидая там примерно того же уровня сочувствия, что и от случайного прохожего на улице и сестры. Там Антон встретил меня и честно глядя мне в глаза и видя, как сильно я мучаюсь при малейшем движении ногой, спокойно шёл рядом, не интересуюсь тем, как моё самочувствие и не предлагая помощи. Я не сочла это жестокостью или грубостью. Мне подумалось, что он устал после смены от всего изобилия стонущих переломанных людей. А моя ситуация была не так уж и плоха, что бы я не могла сама идти. Поэтому я тяжело плелась за ним по бесконечным белым коридорам.

Пока мы ждали очереди на рентген, я попыталась поговорить с ним. Не о чём-то особенном. О будущем, учёбе, специализации.

Важно уточнить, что он всё ещё учился в университете. К 30 годам он всё никак не мог получить высшее образование, хотя медицине действительно долго обучаться (5 лет специалитет, 2 года аспирантура). Он то отчислялся и устраивался на работу не в медицинской сфере в Петербурге, то уходил в академический отпуск, из которого потом не особенно охотно выходил, то уезжал в родной город, не желая возвращаться на север. Маша часто говорила, что он всё никак не может найти своё призвание, поэтому мечется по жизни.

Мне хотелось понять его, подружиться. Для меня важно быть в хороших отношениях с членами семьи, к которым он принадлежал с недавних пор. И, не стану скрывать, мне хотелось чувствовать себя в их квартире максимально комфортно. Для этого необходимо было говорить хотя бы немного.

Конец ознакомительного фрагмента.