Не все НПС попадают…
Шрифт:
— Я не смогу… Я не выдержу больше… Меня сожгли живьём четыре раза… — Петька узнал этот голос. Плакала девочка, которая пыталась заступаться за своего друга.
После пятого спуска у части геймеров отказали нервы. Первыми сломались те, кто бравировал и выставил болевой пятьдесят и выше. Петька их не осуждал.
Маршальским приказом они были спешно переведены в другие подразделения. Пока происходила вся эта катавасия, на весь десант упала такая гора штрафов,
Зато Светлана нашла лазейку и теперь в начале каждой высадки бодро штамповала приказ о свободном формировании взводов и о переводе оставшихся в резерв. Хотя бы без штрафов.
В этот раз они попытались устроить пролом до того, как начнётся основная атака. В коридорах оказалось полно пчёл, группа не смогла пробиться даже до большого склада.
— Может быть, гранаты?
— Гранаты в закрытом помещении — гарантированная смерть для группы!
— Да и какая разница, мы всё равно все дохнем!
Теперь в подземный рейд спускались шесть взводов, ближних к точке разлома. Это был предел, который успевал проскочить незамеченным.
И то не всегда.
Это был уже шестнадцатый спуск, тридцать два часа непрерывных попыток, и те из игроков, кто ещё пытался держаться на ногах, начали отрубаться прямо во время боя.
— Автоматика капсул срабатывает, — объяснил Петьке Дрозд, — принудительный сон.
Но из игры они выйти тоже не могли, и их спящие тела оставались на диванах в кают-компаниях, не добавляя общей картине оптимизма.
Лина тоже отрубилась, и Роза ходила грустная, как потерянный суслик.
Надо же, НПС и геймерша, а ведь подруги — не разлей вода…
Теперь во взводах было по восемь-двенадцать человек, включая всех, кто успевал добежать с мест своего боевого дежурства до погрузочных боксов и влезть в броню, пока не истекало время до старта — каждую новую перезагрузку.
Командиры объединяли взводы в десантных катерах по два. Остальные спускались пустыми. Спускались, потому что иначе улей покидали не все боевые отряды, и коридоры оказывались набиты пчёлами битком…
— Дрозд, а что будет, когда кончатся вторые сутки? — кажется, Петька в первый раз за всё это время назвал куратора позывным-кличкой. Хотя времени-то того прошло…
— По-хорошему, должно бы тоже отрубить, как игроков, но учитывая глюк системы… Принудительно выводить токсины будут, скорее всего.
— А как про него узнают? Про глюк?
— О, брат! Ты недооцениваешь госпожу директрису.
Да уж, вопрос был на миллион.
В этот раз в их бот набилось почти сорок человек — бежать ближе до точки пролома. И хоть какое-то разнообразие. Народ устало переговаривался.
— А кто-нибудь считал вообще, который раз уже?
— Двадцать седьмой.
— Нет! Двадцать восьмой! Один проспали — забыл?
Отчаявшись решить проблему квеста, офицеры пытались выдумать какую-то схему, позволяющую НПС хотя бы немного отдохнуть. Но уснуть почти ни у кого не получилось, усталость вступила в конфликт с искусственной бодростью, которая обеспечивалась телам медикаментозно.
— Точно, забыл.
— Может, забить и сидеть на корабле, пока нас не выцарапают?
— Ты техников имеешь в виду? Или пчёлок?
— Ну, вообще-то администрацию…
Петька слушал и крутил в голове варианты. Рядом сидела Роза и думала вслух:
— Лазер её не берёт, так?
Петька кивнул:
— Так.
— Резать — тоже бесполезно.
— Бесполезно, — согласился Петька.
Усталость накатывала. Подавляла. Просто ужас какой-то.
Роза возмущённо поёрзала:
— А почему резать-то бесполезно, я вот не пойму?
— Регенерация у неё, похоже, чудовищная, — ответил парень, сидящий напротив и тоже прислушивающийся к их разговору. — Там хоть что бесполезно, пару кругов назад парни даже гранату пробовали.
— Ой, Рома! Да у неё туша непробиваемая!
— В рот закинули, прикинь, пока она шипела. Хоть бы что.
Два круга назад взводы с первого по двадцать четвёртый как раз оставались на корабле в попытке поспать. Этот эксперимент с гранатой прошёл мимо них.
— О! Слушай!!! — парень-взрывник из их взвода, в первую встречу спрашивавший про Марсианскую учебку, радостно тыкал в Петьку пальцем. — Дошло, почему лицо знакомое! Это же ты в зомбятне ходил? Позавчера? Нет, три дня прошло, да?
Народ оживился и завозился, оглядываясь, несмотря на то, что в иллюминаторы уже угрожающе надвигался пыльно-красный бок планеты. Видимо, эпический поход к зомбарям смотрели многие. Отпираться бесполезно.
— Да, — Петька покаянно кивнул.
— Точно! И Дрозд с тобой! — обрадовалась Роза. — То-то я думаю: кого он мне напоминает!
— Погоди, не поминай начальство всуе! Явится! — парень потянулся, протягивая руку: — Меня Макс зовут!
— Сёмыч, — Петька пожал руку, нечего звездеть.