Не все ответы...
Шрифт:
Тайрэд протянул руки к огню. Он как-то совершенно неожиданно промёрз до костей
– Мне было тогда десять лет. Я рос очень простодушным ребёнком, смешно вспомнить. Мечтал совершить подвиг, любой ценой доказать отцу, что он может мной гордиться! А в результате... меня бросили в темницу по ложному обвинению в воровстве. И мой собственный отец, которым я так гордился, судил меня как совершенно чужого человека. Ты спрашивал, как я умер? Я умер, глядя в глаза человека, неожиданно ставшего мне совсем чужим... меня опять спас Орисс, представив суду неопровержимые
Он надолго замолчал, заново переживая испытанное в детстве унижение, когда он стоял перед собранием, глотая горькие слезы, а судья заученно докладывал о преступлениях, которые он не совершал... не мог совершить!
– Король, хоть и нехотя, но позаботился о моём будущем. Оправдав, он отправил меня учиться за границу. К сожалению, вернулся я тем же наивным пареньком, хоть и обученным новым фокусам...
– А от чего ты бежал, когда папа тебя...
– Сироп помялся и таки честно договорил, - тебя поймал?
– От людей Синога. Это младший из принцев. Всегда отличался жестокостью. Думаю, он метил на трон и я был лишь частью его плана. Не понимаю только, почему он решил начать с меня? Счёл самым слабым противником или, наоборот, самым опасным?
– А твой отец?
– тихо спросила драконочка.
– За четыре года до того он мирно умер в собственной постели от ножа наёмного убийцы. Преступника так и не нашли. Орли тогда уговаривал меня уехать за границу, но я умудрился влюбиться и, естественно, никуда не поехал. Эта моя ошибка стоила Орли жизни...
Дракончики притихли, обдумывая рассказ. Тайрэд был готов поспорить, что каждый из них поймёт его по-своему. Ещё он готов был поспорить на пятидесятку против гнилого листа, что Сладкий Дождь не только поймёт его правильно, но и догадается о чём Тайрэд умолчал, и даже о том, что мужчине самому было неизвестно.
– Но как можно убивать своих родичей?
– недоумённо спросила Шоколадка.
Сладкий Дождь поднялся, коротко рыкнул.
– Папа хочет что-то показать!
– встрепенулся Леденец.
– Он понесёт тебя.
Сладкий Дождь лёг. Тайрэду часто доводилось летать на драконе, так что он встал ещё когда тот только начал опускаться перед шидом на землю. Привычно взбежав по согнутой лапе, как по лестнице, через пару секунд он сидел на плечах зверя, руками обхватив массивную шею. Сладкий Дождь взлетел легко, словно был сделан из легчайшего газа, излюбленной материи придворных модниц. Следом поднялись драконица и три маленьких дракончика, они выстроились клином за главой семейства. Полёт их был не долог и стремителен, и вот уже под крыльями замелькали выбеленные пики гор, неожиданно сменившиеся изломами красных скал, прорезанных молниеносными изломами ущелий. Тайрэд с ужасом представил себе, что сбеги он в своё время от драконов, попал бы в этот лабиринт. И идти ему пришлось бы своими ногами, босиком к тому же, спотыкаясь о каждый камушек, а не проноситься в поднебесье на крыльях дракона.
Сладкий Дождь пошёл на снижение, и паутина
– Зачем мы здесь?
– спросил Тайрэд, сползая на землю. Спрыгивать с такой высоты на камни он опасался.
– Папа хотел что-то показать, - подсказал ему Леденец, забегая вперёд.
– Ох, что это?!
– Что там?
– Тайрэд неплохо видел в темноте, но до драконьей зоркости ему было далеко.
Мужчина прошёл вперёд и только случайно успел избежать падения, ухватившись за гладкий и тонкий камень, торчавший из земли.
Нет, не камень... Тайрэд отдёрнул руку, углядев ряд таких же светлых клыков, растущих из осыпавшегося мелким щебнем склона. Догадка оказалась невероятно проста. Скелет здесь валялся, скелет, и Тайрэд знал только одно живое существо подходящих размеров, способное забраться в эти места.
– Дракон...
– прошептал он, различив в темноте огромный клыкастый череп.
Сладкий Дождь заговорил, и речь его звучала тихим шорохом перекатывающейся в прибое гальки.
– Он летел издалека и очень устал, - начал переводить Леденец, - заметил внизу закрытую долину и приземлился на берегу речки, отдохнуть, воды напиться. Это давно было, тогда в долине даже трава не росла. К нему подлетел дракон и потребовал, чтобы тот убирался с его земли. Отец пробовал урезонить сородича, объясняя, что если он перед дальней дорогой отдохнёт на берегу и напьётся воды из речки, никто от этого не обеднеет. Но дракон не слушал его и попытался напасть. Отец не хотел с ним биться и поднялся, чтобы улететь. Но дракон, решив что тот испугался, преследовал его и продолжал нападать. Отец так устал после долгого перелёта, что крылья не держали его в воздухе. И, в конце концов, ему пришлось принять бой над этими скалами...
Тайрэд не понимал, с какой целью Сладкий Дождь показывает останки ему и детям. Скорее даже ему одному, поскольку дракончики мало что уразумели из отцовской истории.
– Чёрная, - Тайрэд расправил лоскут кожи, цеплявшийся за рёбра.
– Это был очень старый дракон, он может, даже Создателя видел. Тебя гнетет, что ты убил старика?
Сладкий Дождь покачал головой.
– Тогда что же? Он напал первым, ты оказался сильней... Радоваться надо!
Сладкий Дождь вновь покачал головой.
– Слишком силён, чтобы умереть. Слишком слаб, чтобы сохранить жизнь, - сказал он.
– Убить легко...
– эхом откликнулся Тайрэд, его зрачки расширись, словно от боли. Убить легко... человека, дракона... убить из страха, от голода, из жажды наживы - все эти желания обычны и привычны. Убить из слабости, из невозможности сохранить жизнь... шид понимал, что гнетёт дракона.
В молчании они стояли над останками старика, слишком глупого и упрямого, чтобы отступиться от давних привычек и распознать настоящую силу и слабость противника.