Не выходите замуж на спор
Шрифт:
Я только хмыкнула и, накинув поверх рубахи куртку, вылетела в окно.
При виде меня, деловито усевшейся на подоконник, Шмуль, еще не успевший лечь, только страдальчески скривился.
– Опять?!
А Мартин, напротив, тревожно посмотрел. С молчаливого обоюдного согласия мы друзей в мою проблему не посвящали. А то советами еще замучают. Особенно пошлый фей. Впрочем, Шмуль не особенно сопротивлялся, когда я попросила его погулять. Буркнул только, что к Ульке больше не пойдет, и умотал в женское общежитие на пятый этаж. К феям. Где, вероятно, зависнет до самого утра и, наверное,
– Сколько тебе еще осталось? – тихо спросил ангел, когда я, сбросив верхнюю одежду, забралась на кровать Шмуля.
– Двое суток. А потом еще на неделю свободна.
– Через неделю у нас грядет целая череда контрольных…
– Ночами потом наверстаю, – отмахнулась я и, чувствуя, как наваливается накопившаяся за день усталость, закрыла глаза.
На этот раз комната была другая – просторная, чистая, без черных пятен и кроваво-красных стен. Высокие потолки – как раз такие, чтобы я могла свободно взлететь. Поразительно светлые ткани, ласкающие взор, красивая бронзовая люстра, испускающая мягкий приглушенный свет, нежно-зеленый ковер, напоминающий по цвету молодую травку, и тончайшие шелка на небольшой, аккуратно убранной постели, которая прямо-таки умоляла на нее упасть и зарыться в подушки лицом.
От такого великолепия я поначалу даже растерялась. Но потом проворно облетела всю комнату, вдумчиво оглядывая углы, обнаружила полное отсутствие окон и толстую металлическую дверь без ручки. Осмотрела себя, с некоторым удивлением отметив, что выгляжу по-прежнему чешуйчатой, крылатой, но в чем-то даже симпатичной змеюкой. Обнаружила, что висящее на мне мешком платье снова безмерно раздражает, и без колебаний забросила его в дальний угол. А потом опустилась вниз, с недоумением уставившись на побелевшие, почти исчезнувшие следы от браслетов, между которыми висела бледная, не стесняющая движений, полупрозрачная и неощутимая цепь… и задумалась.
– Нравится? – Раздавшийся со спины бесстрастный голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.
Когда и, главное, как он сумел сюда войти, я опять не поняла, поэтому непроизвольно оскалилась и зашипела. Однако Князь не делал попыток приблизиться. Просто стоял у дальней стены и, сложив на груди руки, спокойно наблюдал. Ипостась менять почему-то не торопился – снова пришел человеком. Но смотрелся в своих черных одеждах посреди этого бежево-бело-золотого великолепия настолько чужеродно, что я от неожиданности снова растерялась и недоверчиво покосилась по сторонам.
Может, и правда сон?
– Гостевые покои, – спокойно пояснил Князь в ответ на мой настороженный взгляд. – Полагаю, здесь тебе будет удобнее.
Да. Когда рядом нет цветов боли и крови, мне легче. Но с чего это он озаботился моим комфортом?
«Ловушка», – без сомнений решила я и открыла рот, намереваясь воззвать к Марти. На что Князь мгновенно отступил на шаг и примирительно поднял руки:
– Не беги. Не трону. Просто хочу кое-что выяснить.
Я недоверчиво прищурилась.
Чего это он? Тянет время? Зубы заговаривает? Выжидает?
– Только поговорить, – подтвердил он, когда я снова
Я сперва опешила от мысли, что он вдруг пошел на уступки, потом заколебалась, а когда поняла, что венценосный супруг по-прежнему держит себя в руках, все-таки рискнула заговорить:
– Темной ночи, Княже…
Хм. Ну и голосок у меня – глубокий, вибрирующий и довольно низкий, в котором то и дело прорывалось то урчание, то шипение, а то мурлыканье, как у дикой кошки. Некоторых, наверное, должно пробирать до костей.
– Темной, – так же спокойно кивнул Князь. – Как тебя зовут?
Ишь, спохватился… В прошлые разы ему было все равно. Мне, впрочем, и сейчас без разницы.
Я снова задумалась, но все-таки решила ответить, выбрав нейтральный слог из своего имени.
– Можете звать меня Ри.
– Тебя устраивают эти покои, Ри? – чуть наклонил голову Князь. – Цвета, мебель, ткани… Если нет, скажи, и все будет переделано в соответствии с твоими пожеланиями.
Я снова подозрительно прищурилась. Какая мебель? Он шутит? Кроме кровати, ничего же нет.
– Что-то вы темните, Княже… И почему-то вдруг решили оказать любезность. Вы неожиданно вспомнили, что я – не рабыня, а законная супруга?
– Считай, что так.
– Очень сомнительно, – тихонько фыркнула я, переведя крылья в активное положение. – Но будем считать, что я поверила. Чуть-чуть.
В комнате внезапно поднялся ледяной ветер, на месте Князя образовался белый вихрь, а еще через мгновение на меня в упор взглянули жутковатые глаза без белков.
– Я дал тебе слово, женщ-щина! – прошипел преобразившийся, находящийся на грани смены ипостаси и откровенно раздраженный демон. – Это значит, что с-сегодня тебе ничего не грозит!
Мать моя суккуба…
Впрочем, Князь отступил так же быстро, как и приблизился, поэтому я даже укусить его не успела. Какой-то жалкий миг, когда меня обжигало его дыхание, а душу насквозь просвечивал тяжелый взгляд… А потом он снова оказался у стены, в том же виде, только рубаха на животе оказалась располосована острыми когтями.
– Что вам нужно? – настороженно осведомилась я, подчеркнуто медленно опуская руку.
– Как я и сказал, пока только информация, – ответил он, словно не заметив испорченной одежды. – Я хочу знать, что именно между нами произошло и как ты это сделала.
Я заколебалась.
Рассказывать о себе было нельзя – он потом против меня же эти сведения и использует. Молчать, конечно, тоже не вариант – терпением его темнейшество не отличался. И вообще, он сегодня чем-то взбудоражен, от былого безразличия не осталось даже воспоминаний. Что это? Брачные браслеты в действии? Его кто-то уже успел сегодня взбесить? А может, неделя ожидания вкупе с сомнением, что я вернусь, сделала его столь неуравновешенным?
Надо быть начеку. Вон как глаза уже сузились, пальцы потихоньку сжимаются в кулаки… Он еще сдерживает себя, старается меня не напугать, что само по себе довольно необычно, но его выдержка не беспредельна. И мне совсем не хочется испытывать ее на прочность.