Не за страх
Шрифт:
Прежде всего быть военпредом при производстве завода под промежуточный патрон на 3 линии, вникать в мелочи и цепляться к каждому огреху. Когда же зверствовать не требовалось и образовывалось свободное время, то шёл к верстаку и "улучшал Мондрагорку", пытаясь скрестить её с так же привезённым из Италии автоматом капитана Чей-Риготти, переделанным им из стоящей на вооружении винтовки "Каркано". Но что бы советский человек не делал, согласно анекдоту, получается у него Калашников. Увы, мне с этим символом мощи государства близко познакомиться не получилось, ведь до самого дембеля умудрился даже личным оружием "Наган" протаскать. Но зато, в ТОЙ жизни до мелочей изучил СКС, который сын смог купить в частную собственность(даже со штыком) для охоты. Вот этот шедевр оружейной мысли и удалось сладить на самой передовой швейцарской производственной базе, и сразу же его запатентовать. Пробудив к себе интерес у местных, весьма умелых, но скованных ограничивающим оружейный бизнес законодательством.
Очень помог в этом опыт последнего периода моей ТОЙ жизни, когда вновь выживать пришлось и напрягать как интеллект
Благо, не требовалось с финансированием размышлять "как бы продать чего ни будь не нужного". Когда в ТОЙ жизни потребовалось в капитализм вживаться, то под уставный капитал пришлось машину по первости продать. К счастью — "Мерс", и не простой, а на котором "Штирлиц ездил". В буквальном смысле, в 1970-м году киношники одалживали у меня мой М230W153 и давали Тихонову по старой Риге на нём покататься. Причем, даже выпускалась машина не для понтов как М770W07 за 41 тыс. рейхсмарок, а для среднего класса — за 6, 7 тысяч. Их после Победы "по себестоимости" и продавали(но не всем). На наш авиаполк выделили "Опель" и на собрании решили нам с Таней его подарить на свадьбу. Правда в кассу я эквивалент 2,5 тыс. марок — 750 рублей внёс и легально всё оформил. Как раз за последние 5 боевых вылетов там же 1,5 тыс. рублей получил, а на чёрном рынке купил бы кило сала на эти деньги.
Жаль, что проездил всего неделю — пришлось "подарить" дальше. Полк наш расформировывали, но если у большинства лётчиков стаж в ВВС буржуазной Латвии в зачет не шел, и теряли они не много, то у меня даже боевой уже с Халхин-гола начинался и хотелось до пенсии дослужить. Шепнули кому в Кадрах Штаба передать привет и "поблагодарить", вот и остался дальше служить. Причем удалось в ту же оплату прицепом и своего механика сверхсрочником включить. Никого у Миши(Мойши) после войны не осталось, а мы за войну друг к другу прикипели, да и моторист он был от Бога. Сослали вновь с японцами повоевать, а возвращались уже через Казань — направлялись в училище авиа-техников, которое передислоцировалось в Даугавпилскую крепость. С Нач. уч-ща, Героем Советского Союза, как фронтовики, общий язык сразу нашли, и очень он обрадовался что местные условия нам знакомы. Среди прочего, вскользь он поинтересовался, не желаю ли "Мерс" ломанный? Он его из Германии привёз, но без зап. частей, на пол-года пофорсить до первой поломки хватило. За ящик водки он и до Даугавпилса брался машину доставить, вместе с имуществом училища, я и согласился(вняв настойчивому совету своего меха). А в Латгалии — за службой о ретро-авто хлопотать было всё не досуг, перетащил его Миша на хутор к знакомым "под ответственное хранение" и забыли дружно о железе. Всё равно, потраченные на автохлам деньги реформа бы съела. После чего, опять удалось вместе с Мишей в Германии послужить, и по Приб. ВО помотаться, а там и Хрущёв принялся самолёты да корабли на лом резать, а людей гнать. Но из-за фронтовых "год за три" пенсия уже гарантировалась, да и специальность оказалась востребованной, ведь в Училище даже опыт преп. работы получил и это оказалось в масть. Предложили и дальше преподавать, раз за службу и остепениться исхитрился, а Мишу и тут я при кафедре пристроил.
Вот от нечего делать он про "Мерс" и вспомнил, а тот, весь в пушечном сале "хранителем" вымазанный, все нас поджидал. Селяне в своей массе люди простые — ну пошутил же Миша когда ляпнул "пристрелю если что". Как приволокли ретро-авто в Ригу, тут то "вечному ж..(простите, механику)и пришлось "припомнить" про схрон с авиа-моторами и зап. частями, что ещё служа в ВВС ЛР делал в уцелевшем подземелье, ещё в Первую мировую разбитого баронского замка. Припомнил "вдруг" ещё не старый еврей, что и Главкому ВВС Первой республики такой же неприхотливый аппарат(вместе с массой зап. частей) был приобретен. Куда авто потом "уехал", нечего и гадать, а вот запчасти остались в маслённых бумажках лежать завёрнуты. За труды Мише отдал свой "Москвич", но он довёл довоенную машину до состояния "будто только с конвеера". Для разъездов себе "Жигуль"-копейку купил, а ретро для авто-пробегов берёг, да разок киношникам одолжил. Очень продать просили, но устоял — деньги тогда не требовались, а вот в Перестройку нужда прижала. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Сбыл уже не на "Мосфильм" и тем более не на Рижскую киностудию, да и Авто-музей ласточку мою не дождался. Для открытия бизнеса валюта нам конвертируемая требовалась, а у местных покупателей с конвертами нехватка вышла. Вот и решил прокатиться на завод-производитель, ему
Но тут ещё целый ряд семейных тайн вскрылся неожиданно! Всё чудесатей и чудесатей, как говаривала Алиса.
Неожиданно "всплыло наследство" давно уже почившей матушки, в доме которой, а вернее ещё её отца, наше семейство в Риге проживало. Я о Завещании был ни сном, ни духом. Оказывается шепнула мама умирая свою волю своей невестке(моей жене — Тане) о том где спрятаны СОКРОВИЩА! Взяв с неё клятву, что бы молчала и до крайней нужды не трогала. Вот как такая пора наступила, схрон в подполе мы разворошили. Но тут следует предистория довольно долгая.
Когда в ТОМ времени родители мои сгорели, а я после окончания гимназии в Ригу подался долю свою искать, бывший командир отца(а в последствии — после демобилизации и работодатель) — капитан Пограничной Стражи барон фон… вышел в отставку и вернулся в своё небольшое поместье. Дабы лично хозяйство вести, раз надёжный управляющий погиб. На его место, в по новой срубленную избу поселился уже не столь расторопный мужичек, единственным достоинством которого являлась смазливая и не слишком строгая жена. По этой причине и закрепился на должности, всё равно хозяйством сам владелец занялся, а конюх-кучер требовался так и так. Хотя и тут, весьма коней любивший барон, их самолично обиходить старался, и пропадал в конюшне всё свободное время(в основном выпадавшее тогда, когда кучер отправлен был куда либо). Но понять это было можно — баронесса болела долго, а перед Великой войной и скончалась тихо. Благо, что дочь единственная уже отправлена была в Смольный институт и полу-сиротство своё ощутила вскользь. Конюха барона забрали на фронт в стрелки, а его жена окончательно перебралась в хозяйскую кровать, на сеновале любиться нужда отпала. Но в госпожах проходили она не долго — кайзеровцы приблизились и из прифронтовой зоны всех выселили, выплатив компенсацию.
Барон на эти деньги сразу же купил на пустующих землях в предместье Риги участок под застройку да сад-огород. Даже успел, перевезти и поставить там раскатанный сруб своего конюха и полюбовницы, с которой и дальше в нем сожителствовать продолжил. На новом месте уже документы себе выправив как на ломового извозчика — ласт-фурмана, разумеется убрав из фамилии приставку "фон" и сменив имя Иоган на Ян. Лошадей он действительно любил, и новое занятие ему нравилось, а вынужденная мимикрия не тяготила — пограничная долгая служба приучила сменять личины. Больше требовалось увёртываться от слишком часто сменяющихся режимов, дабы при мобилизациях гужевого транспорта оставшуюся пару лошадок уберечь. В нескольких верстах от дома начинался большой лесной массив и там на полянках стрёмные времена, пока фронт туда-сюда прокатывался, пережидали. А когда германцы уходя, коней всё же реквизировали, то пришлось вспомнить отставнику, что пограничников бывших не бывает. "Сходив в рейд", привел пару кобыл ещё лучше. С их помощью чуть не в герои получилось выйти, когда в версте от дома вновь траншеи выкопали. Очередной авантюрист — капельмейстер Бермонт-Авалов, навербовал среди военнопленных "войско" и пытался с ним "неделимую"(для кайзера) возрождать. А в Даугаву как раз Антанты эскадра вошла, вот английские моряки переставили пушки что полегче на ж.д. платформы и показали "освободителям" кто отныне здесь хозяин. От этой "войнушки" ломовому извозчику увернуться не получилось — подвозил снаряды на передовую, за что вознаграждён оказался не только фунтами стерлингов, но и медалькой даже(с документами участника Освободительной войны). И никого больше ему опасаться не требовалось — устали все воевать. Хотя в бывшие свои владения вернуться не смог всё равно — новая власть баронскими землями рассчиталась с теми кто за неё повоевал хоть пару недель. Так и остался в Риге ломовым извозом бывший барон на хлеб промышлять, а вот полюбовница, не смотря на то что в тягости пребывала, к вернувшемуся с войны мужу уехала. Тому в Пагасте(управе) 8 гектаров пашни хорошей отмерили, да выделили в помещечьем доме пару комнат "под квартиру" — социализмы бывают разные, в том числе и "национал-".
Соскучившаяся по миру Рига кинулась отстраиваться по новой, так что и извоз оказался востребован. В расположенной неподалёку воинской части, начальником служил артиллерист к пушке которого фурман недавно снаряды подвозил. Вот он и предложил халтуру — из котельной шлак угольный вывозить. Правда оплата была небольшой, но это если возить мусор на свалку за много вёрст. У ломовика же, участок собственный под боком находился — там и сваливал, пока куча огромная не выросла. Собрав со старых окопов колючку, вместо арматуры решив её использовать и подрядил не за дорого артель с бетономешалкой примитивной из бочки. Цементно-шиферный завод так же уже задымил — успевай только подвози связующее. За лето отлили из шлакобетона постройку, совмещающую и конюшенку, и навес для телег да саней, и квартиру вполне приличную на пару комнат, на огромный чердак помещался запас сена на всю зиму. А через пару лет проложили вдоль улицы и водопровод, и канализацию, и электричество — место удачным оказалось и участок подскочил в цене.
Но нужды в продаже не имелось — конский навоз требовалось утилизировать и делать это лучше всего получалось в выкопанные в дюнном песке ямы, а как те наполнялись, садить туда яблоньку или грушу. Так, как бы сам собой закладывался плодовый сад. Да и картошка на унавоженном песке хорошо родила. На рынке получалось её сбыть фурману даже дороже чем сам овес закупал. Не выделяясь и кормясь своим трудом, очередную смену власти в 1940 году встретил старик спокойно. Коней у него не отобрали поскольку наёмных работников не имел, а ломовики и новой власти требовались. Только когда через год бежала она, то и пару гнедых реквизировала, но экс- погранец вновь "в рейд" сходил и своё вернул.