Не забывай мою любовь
Шрифт:
А у него было очень много денег. Зачем он исключил Барбару из завещания, когда был так богат? Если допустить, что она и брала кое-какие драгоценности, то почему такая скупость?
Гореть ему в аду!
– Она была значительно моложе вашего отца…
На тридцать один год.
– Из этого не следует, что она воровка, мистер Дженкинс. У моего отца был тяжелый характер, и ему повезло, что рядом с ним была Барбара. Она старалась угодить ему, сделать его жизнь счастливой. И я уверена, что она была верной женой все те двенадцать лет, что они
– Конечно, вы знаете ее лучше, чем я, мисс Каролайн…
– Если Барбара и вышла за моего отца из-за его денег, то, поверьте мне, она многократно отработала каждый пенни.
Мистер Дженкинс дипломатично промолчал.
– Если собственность отца полностью переходит ко мне, я смогу распорядиться ею по своему усмотрению?
– Абсолютно.
Замечательно. Она продаст все и отдаст половину Барбаре. Даже половина – это больше, чем каждая из них сможет потратить.
Спустя полчаса, подписав все необходимые бумаги, Каро пошла на кухню. Деннис Пол, дворецкий отца, тут же встал:
– Я приготовлю вам чай, мисс Каролайн?
Она поцеловала его в щеку и усадила обратно на стул:
– Я сама приготовлю чай, Пол. – Он настоял, чтобы она называла его Полом, а не Деннисом. – Лучше скажи, есть ли у тебя кекс.
– Апельсиновый кекс в буфетной.
Они в молчании пили чай и ели кекс. Пол работал у ее отца столько, сколько Каро себя помнила. Он скорее дядюшка, чем слуга, и ей было спокойно от его молчаливого присутствия.
– С вами все хорошо, мисс Каролайн?
– Я для тебя – Каро, и ты это знаешь. – Они часто спорили по этому поводу.
– Для меня вы всегда будете мисс Каролайн. – Он усмехнулся. – Хотя вы давно выросли… и уже замужем и вы – директор в этом вашем аукционном доме. – И в ту же секунду на его лице появился испуг. – Простите. Я не хотел упоминать о вашем браке. Нетактично с моей стороны.
Она пожала плечами и сделала вид, что слово «замужем» не обожгло ее болью. Они с Джеком не живут вместе уже пять лет, поэтому «брак» – это не про них, хотя официально это так.
Каро заговорила на другую тему:
– Пол, аукционный дом не мой. Я просто там работаю. – Сделав вдох, она перестала подбирать вилкой сладкие крошки на тарелке. – Отец оставил мне все, Пол. Все!
У Пола отвисла челюсть. Он уставился на нее и обмяк на стуле:
– Ну и ну…
Удивление Пола было ей понятно. Ее натянутые отношения с отцом – и это весьма мягкое определение – не были секретом.
Пол выпрямился:
– О, это хорошие новости, мисс Каролайн. Более чем хорошие. – Он улыбался и от волнения прижал руку к груди. – Мне нужно кое в чем вам признаться. Я припрятывал разные безделушки… ценные, но ничего такого, что ваш отец заметил бы. Я подумал… Ну, я подумал, что вам они понадобятся в дальнейшем.
Боже мой! Пол воровал у ее отца? Если бы он знал, что отец исключил Барбару из завещания, потому что считал ее виновной… Ох! А если Барбара узнала
Каро в ужасе закрыла глаза:
– Пол, ты угодил бы в тюрьму, узнай про это отец!
– Но ведь ничего страшного не произошло, правда? Я хочу сказать, что раз вы унаследовали состояние, то мне не нужно придумывать, каким образом… вернуть вам эти вещи. Они по закону ваши. – Улыбка исчезла с лица Пола. – Я вас расстроил?
С чего ей расстраиваться? Никогда никто ради нее не ставил под угрозу свое благополучие.
– Нет… просто я испугалась, что могло произойти, – соврала она.
– Вам больше не надо волноваться из-за всяких «что» и «если».
Может, и так, но тем не менее ей предстоит найти способ, как все уладить.
– Будет справедливо, если я поделюсь состоянием с Барбарой.
У Пола вырвался прерывистый вздох, и он задумчиво оглядел кухню:
– Вы продадите старый дом?
Зачем ей особняк в фешенебельном районе Мейфэр? Она понимала старого дворецкого – этот дом был домом Пола. Она вдруг вспомнила, что отец в завещании не упомянул его. Ну, это упущение она быстро исправит.
– Не знаю, Пол, но мы что-нибудь предпримем. Обещаю, ты не останешься без гроша в кармане. Ты, Барбара и я – мы семья.
Пол хмыкнул:
– Странная получается семья.
Она хотела возразить, но не стала и лишь кивнула. Все правда, так оно и есть.
– Вы переночуете, мисс Каро?
Господи, Пол расчувствовался, раз называет ее мисс Каро.
Она вымученно улыбнулась:
– Да, пожалуй, останусь на ночь. – В особняке на Мейфэр у нее была своя комната, хотя она снимала маленькую квартирку в южной части Лондона в Саутуорке.
– Надеюсь, что Барбара… что смогу с ней поговорить.
И успокоить мачеху – по крайней мере, относительно ее будущего материального положения.
– Миссис Филдинг не стала завтракать, – зловещим тоном произнес Пол на следующее утро, когда Каро наливала себе кофе.
Она тяжело вздохнула. Прошлым вечером Барбара отказалась разговаривать с ней. Каро пыталась успокоить мачеху через запертую дверь, но Барбара включила на полную громкость музыкальный центр с записями эстрадной музыки – той, что любил отец.
– Наверное, вас обрадует, что ночью она все же приготовила себе поесть.
Это уже кое-что.
– О, мисс Каролайн! Вам обязательно надо поесть до ухода на работу, – сказал дворецкий, когда она встала из-за стола.
– Пол, со мной все в порядке, не волнуйся. – Аппетит к ней вскоре вернется. – Сегодня утром я должна показать Фредди Соумсу очень необычную табакерку. – Она положила табакерку в отцовский сейф – теперь ее сейф – вчера перед чтением завещания. – После этого я буду свободна и постараюсь поговорить с Барбарой. – У Каро, как у директора «Верту» – отдела серебряных изделий и прикладного искусства аукционного дома Ричардсона, одного из ведущих в Лондоне, – не было определенного рабочего графика.