Не заигрывай со мной

Май Алёна

— Никто не презирает тебя, Майя.

Музыка сменилась с медленной на быструю и ритмичную, но мы продолжали стоять в объятиях. Я подняла глаза на Кирилла, чуть отстраняясь, чтобы вздохнуть поглубже.

— Знаю, но я это не особо контролирую.

В глазах Кирилла можно было утонуть. Я чувствовала искреннее сопереживание. Думаю, и другие могли бы смотреть на меня так, как он, но мне не хотелось ни с кем делиться такими неприятными эмоциями.

— Достаточно откровенно? Продолжим сидя,

или так и будем стоять?

Кирилл довел меня до дивана, но теперь не стал садиться напротив, а сел рядом. Его голос тонул в музыке, которая чем дальше, тем становилась громче. Бар был круглосуточным, и находился в цоколе, а потому тут можно было провести всю ночь, позавтракать и начать новый день.

— Ты в порядке? — участливо спросил Кирилл, убирая волосы с моего лица за ухо. — Тебе было тяжело это рассказывать?

— На самом деле, я думала будет сложнее. И мы ведь договорились: откровенность за откровенность.

Мне на самом деле стало как будто легче. Домашнее насилие — тема табуированная и сложная. Родители лупят детей, не задумываясь о последствиях. Они вырастают забитыми и недоверчивыми, либо считают такое поведение нормой. То же и когда ты годами наблюдаешь, как ругаются старшие в семье, со скандалами, истериками и, что еще хуже, мордобоем, после которого все ведут себя как ни в чем ни бывало. Это действительно оказался очень откровенный разговор, хоть и короткий, мы с Кириллом разделили часть своей душевной боли и стали ближе. Во всяком случае, я ощущала это именно так.

— Хочешь еще одну откровенность? — прошептал он мне на ухо, кладя руку мне на внутреннюю часть бедра.

Меня обдало жаром, и все грустные мысли мигом улетучились. Возбуждение волной пронеслось от ног к голове.

— Возможно я тороплюсь, и я даже немного боюсь тебя.

— Боишься меня? — я едва не засмеялась.

— Да. Ты же помнишь, о чем мы говорили тогда в парке?

Его слова проникали слишком глубоко. Мои мысли были только о его руке на моей ноге, пальцы которой то сжимались, то разжимались, дразня меня. Я помнила парк и его слова о том, что я — олененок.

— Ты говорил, что в своей голове ты делаешь мне больно.

— Да. Но это совсем не то, что делала с тобой твоя мать, — Кирилл прикусил мою мочку уха, и я едва не застонала. — Знаешь, боль может быть очень приятной.

Он шептал, касаясь губами кожи. Мысли улетучились, голова опустела. Вокруг не было никого, кроме нас. Кажется, только сейчас я поняла, что именно он имел ввиду. Он всё намекал, ходил вокруг да около, наблюдал за моей реакцией, но не пересекал черту. Я повернулась к нему, мы были так близко, что я могла сосчитать ресницы, обрамляющие его глаза.

— И в чем же откровение? — тихо выдохнула ему прямо в губы.

Жарко.

Очень жарко.

— В том, что я очень сильно тебя хочу, — в горле вмиг пересохло. — Но как именно, стоит обсудить, когда мы останемся совсем одни.

Мне хотелось поцеловать Кирилла, но я не решилась, как и он. Лишь сглотнула, но этого оказалось недостаточно. Потянулась за бокалом и отпила расстаявший лед. Скривилась, поняв, что на вкус это было просто отвратительно. Кирилл махнул рукой официантке.

— Можете повторить нам заказ?

Официантка выглядела так, будто её жутко раздражали наши с Кириллом объятия. Она утвердительно кивнула и убежала, виляя бедрами слишком уж вызывающе.

— Всё ещё не хочешь сбежать?

Я сжалась, но посмотрела на него решительно. Мне было слишком интересно, что мог предложить Кирилл. Реакция моего тела вызывала смятение, но была слишком приятной. А потому я заставила себя распрямить спину и склониться к нему.

— Я…

Но закончить я не успела. Абсолютно неожиданно для меня в бар зашел Денис. И не один, а в сопровождении какой-то красивой девушки, внешне моей полной противоположностью.

Я резко обняла Кирилла так, чтобы скрыть лицо. Голос Дениса эхом прошелся по залу, хоть и было шумно. И как я могла не подумать об этом и назначить встречу на Никольской! Большой театр прямо через дорогу и были все шансы, что он пойдет на этот чертов балет в этот день, а затем решит пропустить по стаканчику. Хотя на самом деле, я вообще об этой возможности не думала. Билеты можно было перепродать, чтобы не терять деньги. Но что самое ужасное — он был с какой-то женщиной! И я еще переживала о своих непонятных чувствах к Кириллу.

— Майя, что ты делаешь?

— Тихо! — зашипела я на Кирилла. — Ты что, не видишь, кто вошел в бар?

Я ощутила, как он начал вертеть головой.

— Не понимаю, о чем ты?

Я выбралась из укрытия и аккуратно осмотрела помещение. Мы сидели в углу, и был шанс, что Денис нас не заметил, но мне-то хорошо был виден вход. Найдя знакомую спину, я снова спряталась.

— Денис в баре.

— Денис? — удивился сначала Кирилл, а потом протянул с нотками издевки: — А. Твой бывший.

Чуть не слетело с языка «он не мой бывший, у нас просто перерыв». Но кто в это вообще поверит? Ни я, ни он явно не скучали. Не в этот вечер.

— Хочешь уйти?

— Да.

В этот момент официантка принесла коктейли. Я взвыла про себя: оставить их здесь было слишком расточительно.

— А вы можете нам перелить коктейли с собой? — Кирилл будто прочитал мои мысли.

— Да, конечно. Рассчитать вас? — официантка вроде и была приветливой, но явно всё ещё недовольной.

— Будьте любезны.