Не заигрывай со мной
Шрифт:
— Насыпаешь соль, а затем отделяешь белок от желтка. Сначала белок на соль, а когда он немного схватится, добавляешь желток.
— Звучит так сложно, — вздохнула обреченно, глядя на то извращение, что и нарезкой-то назвать сложно.
— Не сложнее, чем сесть на шпагат.
Кирилл переложил на тарелки завтрак, оценил мои «старания» и потрепал по голове как собаку.
— Молодец, держи вкусняшку, — Кирилл протянул мне ломтик огурца.
Я была вне себя от возмущения. Приоткрыла рот, подыгрывая ему, а затем укусила за палец
— Какая грозная.
Я снова гавкнула, вызывая у Кирилла смех. Злость как рукой сняло, и теперь я тоже улыбалась от уха до уха, пробуя кулинарный шедевр этого придурка.
— Какие еще ты скрываешь таланты? — спросила я, отпивая кофе из кружки.
— О… У меня много талантов, — подмигнул мне Кирилл. — Вчера ты получила демо-версию.
Я поперхнулась яичницей и закашлялась. Наверное, никогда не привыкну к такому неприкрытому флирту.
— Пожалуй, стоит есть молча, — Кирилл одобрительно кивнул, продолжая наблюдать как я ем. — Когда ты смотришь, мне кусок в горло не лезет.
— Но мне нравится на тебя смотреть.
— Еще насмотришься!
— Ладно. Не бухти, — сжалился надо мной Кирилл и принялся есть.
Когда тарелки оказались пустыми, я помогла убрать со стола и помыла за нами посуду, как и обещала. Убираться — не сложно. Я поднаторела что с мамой, что с Денисом, делать всё быстро и качественно. Хоть и не получала от этого какого-то удовольствия. Но это казалось как минимум честным.
Я так и не поговорила с Кириллом о том, о чем хотела. Он сбил меня, и как-то не уместно казалось обсуждать такие темы за столом. Кирилл любезно вызвал мне такси.
Стук в окно машины. Жестом он попросил опустить стекло.
— Что?
Кирилл махнул рукой, чтобы я наклонилась к нему, а затем обхватил за шею и поцеловал как в каком-нибудь романтическом кино.
— Буду с нетерпением ждать новой встречи, — прошептал Кирилл, проводя пальцем по моим распухшим губам.
— Эх, где мои годы молодые, — развеселился водитель, пока я хлопала ресницами от неожиданности.
Прикрыла лицо ладонью, сгорая от стыда, и поспешила поднять стекло.
— Парень ваш? — спросил таксист.
— Партнер по танцам, — ответила, не особо задумываясь и поняла, как это тупо звучит.
— Теперь вы так это называете? — мужчину ещё больше развеселился. — Ладно, не смущайтесь. Мы с женой в вашем возрасте тоже «танцевали». А-ха-ха.
Потом я минут сорок слушала рассказы таксиста о былых временах, о его романтических поступках и о том, как он подрался с тестем на их с женой свадьбе. Отчасти, было интересно. Отчасти, не особо, так как я предпочла бы ехать в тишине. Но какой-то внутренний барьер не позволил мне прервать мужчину.
— Хорошего дня, барышня! — попрощался он со мной, высаживая у дома.
—
У меня оставалось немного времени, чтобы переодеться и собраться.
Насти дома не оказалось, её мама кажется уже вернулась и отдыхала у себя в комнате. Во всяком случае я слышала как работает телевизор. Покидав в сумку всё необходимое, я побежала на работу.
«Отпахав» два пробных занятия и получив оплату, я довольная вышла из балетной студии и потянулась навстречу солнышку. Ах, блаженство, работать и получать за это заслуженную оплату. Хоть где-то в моей жизни пригодился балет.
Достала телефон, в котором оказалось несколько сообщений от Кирилла: пара мемов и один интересный вопрос.
«Знаешь, что ты ведьма?»
«Почему это?»
Я ожидала ответ в духе: потому что у тебя глаза ведьминские или что-то такое.
«Потому что у меня стоит каждый раз как думаю о тебе.»
Благо не ела — снова бы поперхнулась. А самое возмутительное, что эта фраза заканчивалась милым смайликом в виде сердечка. Как будто он не написал что-то максимально пошлое.
Я не придумала ничего умнее, кроме как скинуть ему песню Надежды Кадышевой — «А я вовсе не колдунья». И пусть думает что хочет.
«Ты хоть знаешь, насколько это грустная песня? Я почти прослезился.»
Я улыбалась, обмениваясь с Кириллом сообщениями. Стоило сбить его с пути, похожего больше сексуальные домогательства, и он снова превратился в милого и забавного собеседника.
Мы созвонились с Настей и договорились пообедать вместе. Она очень настаивала.
— Майя! — подруга кричала мне издалека, размахивая рукой, увешанной какими-то цыганскими браслетами.
Подойдя к ней, я отметила, что она выглядит очень счастливой.
— Ты вся светишься, что произошло?
— Я сегодня случайно попала на курс по обучению макияжу и мне так понравилось! Ты была права. Видимо, всё, что связано с волосами и лицом — это моё! — а затем она состроила грустную моську. — Но я так расстроилась, что не увиделась с тобой в твой день рождения, — но моська была лишь прикрытием, потому что глаза у неё были хитрые как у лисы. — Но ты же мне расскажешь, что я пропустила?
Я сдалась и поведала подруге о прогулке с Кириллом, о стычке с Денисом, и о том, о чем, наверное, не к столу бы рассказывать.
— Так он тоже получается… — Настя поиграла заискивающе бровями. — Язычник.
И подругу разорвало лошадиным смехом. Я провела ладонью по лицу, борясь с тем, чтобы не заткнуть ей рот тканевой салфеткой.
— Это всегда так?
— Как?
— Не знаю, как будто умираешь и воскресаешь тысячу раз подряд.
Настя посмотрела на меня с недоверием.
— А ну-ка поподробнее, подруга.
Я наклонилась к Насте и шепотом описала свои ощущения, старалась говорить подробно и не упускать детали. Настя вытерла рот и отпила воды из бокала.