Не замужем. И очень опасна

Якунина Виолетта

— Только должен тебя сразу предупредить, что там очень шумно — сейчас у нее гостят три семьи из Грузии. Но если ты захочешь...

Я поспешно заверила, что смогу без ущерба для своей репутации пожить некоторое время по соседству с мужчиной, и даже пообещала не приставать с непристойными предложениями к его другу. Тигран оценил шутку, подхватил мою сумку и направился к калитке.

— Слушай, а зачем ты приехал сюда? То есть, ты ведь зачем-то подъехал к дому? — бормотала я, семеня за спиной Тиграна и опасаясь, что мужик забыл что-то важное, когда увидел меня у ворот.

— Не переживай, я совершенно

случайно оказался в этом районе, вышел купить сигарет и встретил соседку, которая слышала, как ты о нас расспрашивала. Вот я и решил узнать, кто к нам пожаловал, — объяснил Тигран.

Вот они преимущества жизни в маленьком городке, где все друг друга знают и новый человек сразу же привлекает к себе внимание. В мегаполисе я бы подметки себе сбила, разыскивая новое местопребывание своих друзей. А тут — пожалуйста, через пять минут о моей особе доложили самому хозяину пожарища. Хотя в свете моей теории о взаимной поддержке и добрососедских отношениях местных жителей взрыв дома несколько не вписывался в рамки добрых обычаев. Пожалуй, попахивало чужеродным влиянием извне, терроризмом и милитаризмом... Особенно обидно то, что я из собственного огня попала в чужое полымя. Ну разве это похоже на тихую гавань, в которой я намеревалась залечь на дно? Эх, да ладно, авось бои местного масштаба обойдут меня стороной.

С такими радужными мыслями я бодро трусила рядом с Тиграном, слушая незатейливые семейные байки о детях и жене. Свой новенький «БМВ» он оставил недалеко от знакомой стоянки маршрутного такси. Когда мы подошли к машине, я успела понять, что Тигран по-прежнему любит Оленьку и безумно гордится своими отпрысками. В принципе я была за них рада, но меня почему-то не отпускало внутреннее напряжение, которое мешало расслабиться, вникнуть в суть речей Тиграна и вести себя естественно. Можно сказать, меня терзали смутные предчувствия приближающихся неприятностей, знаете, эдакое посасывание под ложечкой и легкое покалывание кончиков пальцев.

— Ты сильно огорчилась за нас, да? — наконец не выдержал Тигран, когда мы погрузились в машину.

— Конечно, ведь я так хотела увидеть Олю и детей, вспомнить Грузию, нашу юность, общих знакомых, — почти искренне ответила я.

— Анютка, ты только не обижайся, но я сейчас очень занят. Я не смогу устроить тебе достойный прием, организовать отдых по полной программе. Но обещаю, что постараюсь уделить тебе максимум внимания, — сказал очень серьезно Тигран.

Я, естественно, затарахтела, пытаясь его заверить в том, что абсолютно не нуждаюсь в опекунстве, что самое главное для меня — увидеть его, что мне ужасно неловко отрывать его от дел и прочее в том же духе. На что Тигран только рукой махнул: мол, ладно, разберемся как-нибудь.

— Ты лучше расскажи о себе, — попросил он, — чем живешь, что у тебя новенького случилось в жизни. Как поживают родители?

— Все идет своим чередом, — принялась я болтать без удержу, стараясь скрасить неловкость от встречи и тот невидимый барьер, который обычно возникает между людьми при длительной разлуке. — Продолжаю работать в школе, пытаюсь заставить новое поколение с усердием грызть гранит науки. Признаться, отношения с детьми, даже самыми нерадивыми, складываются у меня все же лучше, чем с коллегами. Коллектив скорее напоминает болотную

живность: все отравлены интригами, сплетнями, подхалимажем и завистью.

— Неужели ты не нашла общего языка с людьми? — усомнился Тигран. — И потом, если все так плохо, то почему бы тебе не сменить место работы?

— Понимаешь, дорогой, иногда у меня были порывы уйти куда-нибудь в поисках счастья и высокой зарплаты, но ведь я больше ничего не умею. Я даже в секретарши не гожусь, не желаю торговать и еще очень много чего не умею и не желаю. Но самое главное, что у меня нет нужных связей, которые помогли бы мне переквалифицироваться, научиться чему-то другому в жизни. Замкнутый круг, да и только.

— Но может, стоило переехать к родителям, — высказал предположение Тигран.

— Ну нет, они живут в крошечном городке, который сильно смахивает на деревню. Мама устроилась работать в аптеке за копейки, а отец пошел экспедитором на хлебозавод, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Представляешь, каково это бывшему офицеру — зарабатывать на хлеб, развозя по точкам горячие буханки! Его пенсии хватает только на оплату коммунальных услуг. Я не хочу быть для них обузой, да и уже привыкла жить самостоятельно и совершенно не намерена расставаться со свободой.

— Ну а на личном фронте? — решил сменить тему Тигран. — Ты уже нашла достойного претендента в мужья?

— А как ты думаешь, если бы у меня был жених, я приехала бы одна отдыхать в Сочи? Увы, самые лучшие уже прочно окольцованы, твоя покорная слуга оказалась слишком медлительной и непроворной, — притворно вздохнула я.

— Не может быть, чтобы такая красавица жила в одиночестве. Наверное, у тебя столько кавалеров, что трудно выбрать самого лучшего, — продолжал подтрунивать Тигран, — а к нам ты просто сбежала, чтобы на досуге подумать над кандидатурами...

Мы кружили по адлеровским улочкам, и я совсем не следила за дорогой, поэтому скоро перестала ориентироваться. Но внезапно дорога вывела нас прямо к морю, где на берегу уютно разместилось несколько особнячков. Мы припарковались перед одним из них, на площадке, выложенной бело-розовыми мраморными плитами. За забором из дикого камня простиралась территория, на которой явно трудился талантливый ландшафтный дизайнер. Пространство между красавицами пальмами занимали ярко-зеленые газоны, декоративные горки и мини-скалы, по которым стекали ручейки, стремящиеся к огромному причудливому фонтану в виде дракона. Через ручейки были переброшены кованые мостики, соединенные мраморными дорожками. Они вели к великолепному двухэтажному дому с мансардой, покрытому вишневого цвета черепицей. Пластиковые окна, сплит-системы и спутниковая тарелка органично вписывались в атмосферу богатства и роскоши.

— Вот это да! — восхищенно воскликнула я, цокая языком.

— Правда здорово? — с детской непосредственностью воскликнул Тигран.

— Дворец Рамзеса рядом не стоял, — согласилась я.

Но тут распахнулись массивные дубовые двери, и на белоснежные ступени шагнул мужчина. Я прищурилась, оценивая экстерьер, и едва удержалась от залихватского свиста. (Учтите, свистеть я отродясь не умела.)

— Познакомься, Аня, это Артур, мой самый близкий и верный друг, — поспешил представить Тигран.