Не замужем. И очень опасна
Шрифт:
— Боюсь, что должна отказаться, ведь, насколько я знаю, труд детектива высоко оплачивается, а я его нанять точно не смогу — средства не позволяют.
— Ничего страшного, — поспешил меня успокоить Артур, — друзья Тиграна — это мои друзья, а когда друг в беде, о деньгах и речи быть не может. И потом, нельзя же позволить такой красивой женщине скитаться по городам и весям, в то время как в ее доме обосновались какие-то отморозки.
Моя последняя надежда растаяла, словно дым, и я с тоской поняла, что этот тип от меня подобру-поздорову не отвяжется. Но как советуют мудрецы: не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней. Может, я даже смогу извлечь
— Ну а теперь ты скажешь, зачем утопила пистолет? — вытащил своего козырного туза Артур, наслаждаясь моим замешательством.
— Какой пистолет? — испуганно захлопала я глазами, пытаясь лихорадочно придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение.
— Только не придуривайся, мы же вроде бы честно играем, — потребовал ответа Артур.
Тигран выжидательно уставился на меня из своего кресла. Вот гад этот Артур, как я его ненавижу. Более того, ненавижу всех красавцев, всех смазливых и просто более-менее симпатичных мужиков! Квазимодо — вот мой идеал мужчины! Досчитав до пяти, чтобы справиться с дыханием и не кинуться его душить, я ответила предельно вежливо.
— Это был пистолет охранника, которого я шмякнула по темечку бутылкой. Я жутко испугалась и прихватила пушку, когда сматывалась с той дачи, — нагло соврала я, вовремя сообразив, что своими отпирательствами только насторожу Тиграна, а Артур и так, по-моему, не верил ни единому слову.
— Но зачем ты его утопила? — удивился Тигран.
— О господи, ну как я могла оставить оружие при себе, когда Артур готов был съесть меня живьем. И потом, я даже стрелять не умею, толком и не знаю, зачем с собой привезла. Я только тогда осознала, что пистолет скорее для меня обуза, чем защита, когда он, — взмахнула я рукой в сторону набычившегося Артура, — обыскал мою комнату. Я запоздало подумала: а что, если из этой пушки кого-нибудь убили, а я таскаю ее с собой и на ней уже только мои отпечатки остались? В общем, я решила его выкинуть.
— Вот идиотизм! — не выдержал Артур.
— Что?! — прошипела я.
— То, что слышала. Мы бы по этой пушке в мгновение ока вычислили ее владельца, а соответственно нашли бы твоих похитителей.
Я мысленно вознесла хвалу Господу, надоумившему меня, пусть даже в последний момент, избавиться от опасной улики.
— Я как-то не подумала, — промямлила я в ответ, уткнувшись глазами в колени, чтобы хоть как-то скрыть свою радость от мужчин.
— А зря, голова человеку на то дана, чтобы иногда думать, прежде чем что-нибудь делать, — не мог угомониться Артур.
Мне было глубоко начхать на его издевательства, я мечтала только об одном — чтобы меня наконец отпустили восвояси. Было такое чувство, что наша дружеская беседа длится целую вечность. Во всяком случае, у меня на нервной почве ныли зубы и дергался правый глаз. Еще немного — и меня разобьет паралич, вот будет потеха! От таких мыслей легче не стало, и я жалобно взмолилась:
— Слушайте, я вам все, что знала, рассказала. Можно я теперь пойду к себе, очень хочется в душ — у меня от морской соли чешется все тело...
Мужчины очень любят, когда женщины выглядят слабыми и беззащитными, — тогда они могут почувствовать собственную силу и ощутить, что способны казнить и миловать. Сейчас
— Ой, ну конечно иди, чего же ты раньше не сказала, что тебе нужно в душ, — смутился Тигран.
Я молча отмахнулась, подхватила пакет с вещами и направилась к лестнице. Позади меня царило гробовое молчание, поэтому я слегка уменьшила амплитуду движения своих бедер. Пусть живут!
Очутившись в комнате, я избавилась от шмоток и побрела в ванную. Ополоснувшись под душем, я, как была голышом, нырнула под одеяло. Дико хотелось спать. У меня всегда так было после экзаменов: другие отправлялись обмывать удачные отметки, а я спешила домой, чтобы завалиться в кровать. Сегодня я тоже выдержала трудный экзамен, по крайней мере, так показалось моему организму. Через пару минут я провалилась в бездну.
Обычно я сплю чутко и без сновидений, но в этот раз над ухом можно было из пушки стрелять. Я не услышала, как в дверь осторожно стучал Тигран и приглашал разделить с ними скромный ужин. Я была где-то очень далеко, брела сквозь бурелом и кожей чувствовала присутствие зверя, который следил за мной. Он был очень опасен и умен, он выжидал подходящей минуты, чтобы наброситься на меня и разорвать в клочья. Я сжимала в руках пистолет, тот самый, что сегодня утопила в море, и из его дула капала на землю кровь. Вдруг почва у меня под ногами зашевелилась, я заорала не своим голосом и бросилась бежать сломя голову. Зверь мчался за мной, я слышала, как ломаются ветки деревьев и кусты, которые он сминал, не замечая. И в самый последний момент, когда он едва не накрыл меня своей тушей, кто-то рванул меня за руку и отбросил в сторону.
В ту же секунду неведомая сила вынесла нас из леса. Я увидела огромное поле, усеянное васильками и ромашками, а над ним вставало яркое, оранжевое солнце. У меня захватило дух от подобной красоты, я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию моего спутника. Он почему-то стоял ко мне спиной. На нем была очень странная кожаная туника и блестящая перевязь через плечо, в руках он держал меч. Я окликнула его, и он медленно обернулся, словно боялся, что я его прогоню. Прямо в упор на меня смотрели синие глаза Артура.
Внезапно я почувствовала на своем лице его дыхание, его руки гладили мои волосы, а губы коснулись виска, щеки, скулы, шеи. Где-то вдали слышна была тихая музыка. Я задохнулась от прилива нежности и... проснулась.
В комнате было темно, кто-то задернул шторы. В воздухе едва различимо пахло мужским одеколоном. Нет, ерунда. Но музыка продолжала звучать, скорее всего в гостиной, от этого сон накладывался на реальность. Я слабо махнула рукой. Мне просто показалось, всего лишь померещился запах «Кензо», которым обычно благоухал Артур. Это все из-за странных сновидений. Странных, но очень красивых и ощутимо реалистичных, как будто я побывала в другом мире, а не спала на этой кровати.
Мне часто говорила бабушка, чтобы я не укладывалась спать на закате дня, даже если я приходила уставшей из университета. «Дурман захватит», — говорила она. Я сначала пропускала ее слова мимо ушей и заваливалась на боковую, но потом, как правило, раскаивалась. После такого сна я чувствовала себя совершенно разбитой, в ушах стоял гул, ломило виски, в голове ползали ленивые мысли ни о чем. Вот и сейчас я чувствовала себя разбитой, раздраженной и какой-то уставшей. Организм на этот раз сыграл со мной плохую шутку: вырубился, чтобы накопить энергию, а пробудился поздним вечером, набрав дурмана.