Не замужем. И очень опасна
Шрифт:
Во время этой пламенной речи я довольно шустро сдавала назад, пытаясь увильнуть от Артура. Он только кивал в ответ, явно ожидая удобного момента, чтобы меня сцапать. В передвижении задом наперед есть один большой недостаток — отсутствие глаз на затылке, поэтому довольно скоро моя нога попала в ямку на тротуаре — и я стала заваливаться. Артур оказался начеку: вжик — и я трепещу в его медвежьих объятиях.
— Все-все, — забормотал он, пытаясь погасить мои рывки в разные стороны, — я все понял, ты бесстрашный солдат Швейк, ты никого не боишься. Но и я парень не промах, я пойду с тобой, и, если что, будем прорываться спина к спине.
Дернувшись
В родной двор мы въезжали в полном молчании. Мирная картина раннего летнего вечера предстала перед нами. Большая часть населения от мала до велика оккупировала лавочки во дворе и облепила балконы. Детвора носилась стайками, обливая друг друга из пластиковых бутылок, молодые мамаши с умилением наблюдали, как в песочнице возится пяток перепачканных малышей. Бабульки делились сплетнями, дедки забивали «козла», молодежь оседлала качели и слушала какофонию звуков, издаваемую потрепанным кассетником.
Наше появление не осталось незамеченным, потому как Салтычиха, соседка, тут же отделилась от группы товарок и заверещала противным голосом:
— Аня, стой! Обожди, говорю!
Пришлось притормозить у подъезда. Стрельнув пронзительным взором в сторону Артура, Салтычиха затрещала без умолку:
— С приездом тебя, Аня. Я хочу сама все рассказать, пока тебе все с ног на голову не переставили. Просто ты редко когда из дома уезжала, — читай между строк — незаметно для Салтычихи, — а тут тебя нет и нет. И вдруг вижу, в твою квартиру мужики ходят. Ну я понаблюдала. Они у тебя поселились. А перед этим ко мне один такой приезжал, все о тебе выспрашивал, я сначала решила, что у него к тебе любовный интерес. В общем, ничего такого не подумала. А когда эти появились, ну, думаю, здесь что-то нечисто. Позвонила Людкиному внучку — Сереже, он же у нас участковый. Тот, дурачок, пришел, в дверь к тебе позвонил, ну ему, знамо дело, никто не открыл, так он на меня же еще и выступил: мол, с чего это я воду мутю, мучу... тьфу... Короче говоря, толку с него мало было. А через пару дней и тех бугаев, которые у тебя в квартире обосновались, тоже след простыл. А вчера ночью у тебя снова кто-то был, что-то грохало, но в милицию я не звонила — вдруг, думаю, это ты вернулась.
Салтычиха закончила свой рапорт и вперила в меня выцветшие голубенькие глазки, в которых плескалось жуткое любопытство.
— Спасибо вам, Агафья Петровна, за то, что следили за моей квартирой. На вас всегда можно положиться в трудную минуту, — вежливо поблагодарила я и шмыгнула в подъезд, оставив ее на пороге в крайнем неудовлетворении, ведь я ничуть не расширила сферу ее информированности.
Подымаясь по ступенькам, я лихорадочно решала вопрос, как попасть в квартиру без ключа. Артур сопел сзади, не подозревая, что я намеревалась ему предложить попрактиковаться в вышибании дверей. Но, увы, двери совершенно не нуждались в повторном вскрытии. Замок был безнадежно сломан, а чтобы дверь не стояла распахнутой, ее заложили моим носком.
— Что это? — прошептала я.
— Сейчас посмотрим, — отодвинув меня в сторонку, пробормотал Артур.
Мы гуськом вошли в квартиру. В прихожей было темно, и Артур тут же обо что-то споткнулся.
— Вот черт! — проворчал он.
А я щелкнула выключателем
— Мама, —выдавила я из себя, села на пол и завыла.
Артур, кажется, что-то говорил, но я его не слышала. Я самозабвенно предавалась своему горю, причем вслух. Я никогда не могла тупо рыдать, обычно между приступами рева мне необходимо было высказывать все, что накипело на душе.
— Сволочи, какие сволочи. Ну зачем было устраивать погром? Где же я теперь возьму денег, чтобы все это привести в божеский вид... — Мысль о деньгах заставила меня срочно повернуть свое горе в другую сторону: — Козлы, уроды, нагадили и смылись, а мне теперь все это разгребать!
Тут я заметила, что безвременно погиб бабушкин чайный сервиз из старинного китайского фарфора — наша семейная реликвия.
— У, гады проклятые, что натворили, — запричитала я с новой силой, пробираясь сквозь груды мусора к трогательным черепкам.
— Ань, ну чего ты так убиваешься? — донеслось до меня, и у меня появился реальный объект для вымещения ненависти.
— Да потому что осталась без дома, без имущества, без сервиза бабушкиного. Ты хоть знаешь, сколько он стоит? И вообще он бесценный — это мое наследство! И как мне теперь прикажешь здесь жить?
— Точно, жить здесь пока весьма затруднительно, — поспешно согласился Артур, -- но ты можешь жить у меня, я имею в виду — временно, пока все здесь не разберешь. Сейчас уже поздно, давай сюда вернемся завтра, а, Ань?
— Но ведь замок сломан, — возразила я немного не в тему. — Как же тут все оставить?
— Вряд ли тебя теперь можно обворовать, — скептически хмыкнул он, оглядывая разруху.
— Ну и что, надо с замком что-нибудь придумать... — заупрямилась я.
Артур вздохнул и потопал к двери, И тут зазвонил телефон. Тревожно. Глухо. Я от неожиданности подпрыгнула и лишь потом поняла, что это мой телефон звонит из-под кучи хлама, служившего раньше креслом. Я смогла довольно быстро откопать его и сняла трубку.
— Алло, — рявкнула я.
— Анна?
— Да. Кто это?
— Это Коля из Кореновска.
— Отлично. Привет, Коля.
В комнату заглянул Артур, кивком выясняя, кто это звонит, я отмахнулась: мол, так, ерунда, и он исчез. Но, судя по всему, стоял и подслушивал.
— Наконец-то я до тебя дозвонился, — радовался тем временем Коля. — Ты давно вернулась?
— Можно сказать, только что, — не понимая, чего ему от меня нужно, сказала я.
— Так я чего звоню, — решил приступить к сути мой собеседник, — ты давно Риту не видела? Три дня тому назад она уехала в Краснодар, но больше в Кореновск не возвращалась. Понимаешь, я звонил ей каждый день и не смог дозвониться. Сотовый недоступен, а тетя Люда трубку не берет — я боюсь, вдруг с ними что-то случилось.
— С чего ты взял, что с Риткой что-то случилось? — рявкнула я, догадавшись, что подруга далеко зашла с этим деревенским парубком, и теперь он считает себя вправе контролировать каждый ее шаг.
— Да с того, что она мне не позвонила, — с отчаянием провозгласил Николя.
О господи, ну что за дубина стоеросовая! Видите ли, Ритка ему не позвонила! Да с чего это она должна отчитываться перед тобой? Ты ей кто? А вот я ей подруга, так почему же она мне не звонит или хотя бы сотовый не включит?