Не замужем. И очень опасна

Якунина Виолетта

— Да так, прокатимся маленько, — прошипел он, сворачивая в какие-то проулки.

«Мустанг» прыгал по рытвинам и колдобинам, натужно ревел и скрипел на поворотах тормозами. Вжавшись в сиденье, я стала мысленно составлять завещание. Остановилась на десятом пункте, не зная, в чьи надежные руки передать фикус, чтобы не дали погибнуть растению. Нет, жалко цветочек, придется бороться за выживание.

— Немедленно останови машину! — завопила я во всю глотку.

— Заткнись, дура! — рявкнул Игорек, заметно испугавшись за свои барабанные перепонки.

И я заткнулась, мгновенно вспомнив, что сумасшедших злить нельзя. Опыт общения с буйно помешанными у меня напрочь отсутствовал, поэтому я принялась молиться. Но вскоре стала сбиваться на упреки в адрес своих ангелов-хранителей —

и вовсе прекратила это занятие. Какими-то странными путями мы выскочили к табачной фабрике, и я обрадовалась — впереди нас ожидают светофоры, вот там я и выскочу из этой тачки! Но не тут-то было. Истошно сигналя, Игорек несся сломя голову, игнорируя красный свет. В ответ ему сигналили возмущенные водители, но это не слишком смущало кубанского Шумахера. И тут до меня дошло: мы уходим от погони. Нас преследуют! Я оглянулась и увидела, что у нас на хвосте сидит огромный черный джип. Ой мамочки, ну за что мне такое наказание?! Первой мыслью было: по мою душу. Но буквально в следующий миг я подумала: Игорек слишком нервничает, с чего бы это он так рванул, заметив слежку?

— Игорь, за нами гонятся, да? Кто это? — подала я голос.

— Заткнись, я сказал!

Ну никакой вежливости! Втянул даму в неприятности, подвергает опасности, да еще объясняться отказывается! Интересно, куда подевались менты? Где эти стражи порядка, которые обычно прячутся за каждым кустом со своими радарами?! Граждане милиционеры, не упустите свой шанс — предотвратите очередное преступление!!!

Увы, наше спонтанное авторалли благополучно достигло пригорода, и никто из стражей порядка не думал спешить нам на помощь. Снова замелькали дачные постройки, и «мустанг» слетел на боковую дорогу. Я подивилась тупости Игорька: ну на что он, спрашивается, надеется? Как известно даже младенцам, джип — это вездеход и ему как раз легче ездить по бездорожью, чем нашему спортивному «мустангу». Может, он думал, что преследователи не заметят, куда он свернул, а вот и напрасно. Не успели мы влететь на боковую улочку, как сзади послышался рев мотора. Игорь матерился, а я удивлялась богатству его лексикона и виртуозным оборотам ненормативной лексики.

Вдруг по кузову что-то защелкало, и заднее стекло разлетелось вдребезги. По нас начали палить из автомата! Машину бросило вправо, я пребольно стукнулась боком о дверцу и чуть не вышла вон, причем вместе с дверцей. От ужаса взвыла не своим голосом и уткнулась носом в колени. Поэтому и не смогла понять, каким образом в руках Игорька появилась граната. Но тут мы снова свернули и резко остановились. Я припечатала лбом портприз, а лихой автогонщик выскочил как черт из коробочки и швырнул гранату в появившийся из-за поворота джип. Прозвучала последняя автоматная очередь, и машина преследователей взорвалась со страшным грохотом, осыпая округу своими обломками.

Дикий страх вогнал меня в ступор. Я не могла пошевелиться. Видимо, Игорь тоже получил шок, потому что стал медленно заваливаться вбок. Но через пару секунд я поняла, что на самом деле он получил самую что ни на есть настоящую пулю и вот-вот умрет у меня на глазах. Забыв о своей ненависти к этому человеку, я бросилась на помощь.

— Игорь, миленький, не умирай, ты их укокошил, — бормотала я, вцепившись ему в плечо, но он только хрипел.

Не давая себе отчета в своих действиях, я выдернула ключ из зажигания и в отсветах догорающего джипа открыла багажник. Надо было найти аптечку, хотя какую помощь я могла оказать умирающему, когда мои познания в медицине мог затмить трехлетний ребенок?! В багажнике не оказалось ничего, кроме кожаного чемоданчика. Я дрожащими руками попыталась его открыть, но он не поддался — замок заело. Громко скуля, бросилась снова к Игорю. Он не шевелился и уже не хрипел. Попыталась нащупать пульс на шее, памятуя, что он там должен быть, — бесполезно. Игорь был мертв. И тут я зарыдала, громко и отчаянно, размазывая слезы по лицу. Впервые в жизни на моих глазах погиб человек, да еще при таких ужасных обстоятельствах, — немудрено впасть в истерику.

Но выть до утра над погибшим парнем было непозволительной роскошью. Я полезла в машину за сумочкой, которая почему-то оказалась на заднем

сиденье, прямо поверх щегольского льняного пиджака Игоря, и тут моя рука наткнулась на кобуру — прямо как у американских полицейских. Озираясь по сторонам, я вытащила на свет божий довольно тяжелый пистолет и зачем-то быстро втиснула его в свой ридикюль. Надо было убираться подобру-поздорову, потому что по закону подлости с минуты на минуту могла появиться милиция — дачи выглядели вполне жилыми, и кто-то мог вызвать представителей правопорядка. Но я снова наклонилась над трупом, — видимо, находясь в состоянии стресса, моя черепушка дала сильный крен, иначе как объяснить факт моего мародерства? Да-да, я лихорадочно начала обыскивать карманы, в одном из которых нашла портмоне и крошечные ключики.

Меня осенила крутая догадка, и я бросилась к багажнику. И уже через пару секунд очумело пялилась на содержимое чемоданчика. По всему выходило, что погибший Игорь был очень состоятельным человеком, но, не доверяя банковским системам, предпочитал возить свои миллионы с собой. Хотя, возможно, он кому-то вез эти деньжищи, но так и не доехал до адресата. И теперь лежит бесхозный чемоданчик в осиротевшем багажнике «мустанга», смущая мой дух своим содержимым.

Вот тут бы мне взять свои длинные ноги в трясущиеся ручонки да рвануть куда глаза глядят, только подальше от этой машины, покойников и тугих пачек долларов. Но нет, ваша покорная слуга свихнулась в одночасье, потому что, замкнув чемоданчик, изъяла его из чрева багажника и пустилась наутек в ту сторону, где, как предполагала, проходило шоссе. Воровато оглядываясь, я старалась как можно дальше убежать с места преступления, опасаясь, что в данном случае менты могут и подсуетиться, оперативно прибыв к месту бандитских разборок. А как говорится, не пойман — не вор, поэтому довольно скоро яркий костер из горящего джипа остался позади.

Улепетывала я довольно шустро, хотя ноша была тяжеленькой, но, знаете ли, рубль карман не тянет, а уж доллар и подавно. Вот я и надрывалась, рискуя изувечить пару довольно симпатичных конечностей, которые доселе составляли почти все мое состояние. Но я не только боль в мышцах чувствовала, а еще страдала духовно. Столь резвый переход от добропорядочной гражданки, коей я была всю свою недолгую жизнь, к преступной личности, дался мне нелегко. Захватив коварным образом чужую наличность, я лихорадочно придумывала оправдание себе в собственных глазах: «Я жертва обстоятельств, я жила скромно и не мечтала о смертельных приключениях и безумных богатствах. Но бандитская братия ворвалась в мою жизнь, разрушив ее до основания. По их милости я стала изгоем общества, так почему же мне не взять то, что, можно сказать, упало к моим ногам?!» На что только не способен человеческий мозг, чтобы примирить своего хозяина с суровой действительностью!

Отчаянно спотыкаясь, я упрямо бежала по поселку, кляня свое тотальное умение притягивать неприятности. С этого дня горы трупов стали для меня всего лишь неприятностями. Бедой будет, если меня тут поймают!..

И вдруг зазвонил телефон. За всеми этими злоключениями я совсем забыла о Ритке! А заодно и о том, что за мной уже гоняется по Краснодару одна преступная группировка!

— Алло! — взвизгнула я в трубку, задыхаясь на бегу.

— Анечка, как ты там? — волновалась подружка. — Ты где? Почему у тебя такой голос?..

— Ритка, ты освободилась? — перебила я ее.

— Ну да, только-только выпихнула Варелика. Наплела, что завтра с утра должна приехать мама.

— Я скоро буду. Жди, — рявкнула я и отключилась — общаться с подругой не было никаких душевных и физических сил.

Я довольно скоро выбралась из поселка и начала ловить тачку. Если так пойдет и дальше, то ночные забеги, перестрелки и погони станут для меня образом жизни. Я ощущала себя почти Никитой или даже агентом 007 — не меньше! Удивительно, как в одночасье может измениться жизнь человека. Еще недавно я страдала от серости существования и мечтала хоть о какой-нибудь встряске. Правильно говорили древние — опасайся мечтать, ведь мечты могут исполниться. Теперь такое со мной творится, что на мечты времени совсем не осталось, только и забот, что спасать собственную шкуру!