Не зарекайся
Шрифт:
Я…испугалась.
Стружинский ни разу не показывался мне в подобном состоянии, у него словно снесло все тормоза. И как-то запоздало я ощутила от него, исходящую похоть, наполненную каким-то сумасшествием. Да и внушительный бугор в районе ширинки, недвусмысленно упирающийся мне в промежность, без всяких слов говорил о желаниях волка.
— Стружинский, приди в себя, — попыталась достучаться до человеческой части, но услышала лишь очередное недовольно рычание, и клыки впились глубже в кожу, только отчего-то вызывая не боль, а…помутнив мысли от желания, прокатившегося
Теперь и я дышала тяжело в унисон Альфе, правда, всё же вяло, но пыталась отстранить от себя обезумевшего мужчину.
— Луци… Лу-ци, — кое-как выдохнула, закрывая глаза и откидывая голову назад от очередной вспышки удовольствия.
Зверь удовлетворённо зарычал, притесняя к себе ещё ближе. И не успела толком осознать, как оборотень толкнулся набухшим членом в моё лоно, вырывая громкий стон из едва приоткрытого рта. Я забыла напрочь обо всём, остался лишь Луциан и наш дикий танец изголодавшихся друг по другу тел. Стружинский не был нежен, он жёстко трахал меня на своём рабочем столе, совершенно не заботясь о моём состоянии. В последний наш секс, была уверена, что Альфа прежде сильно сдерживал себя и тогда показал мне все грани своей животной страсти. Ох, как я ошибалась! Сейчас всё было в разы хуже, а страшнее то, что меня всё устраивало. Да, отчасти было больно, но больше всё равно испытывала удовольствие. К'ни'го'ед'.'нет
Краем уха услышала какой-то треск, и не сразу, затуманенным сознанием, осознала, что более не сижу на столе. Стружинский удерживал меня на весу, крепко прижимая к себе и неистово насилуя тело, как-то отчаянно впиваясь клыками в метку.
Меня неожиданно накрыл оргазм. Точно яркая вспышка, охватившая всё тело, заставляя содрогаться в лёгких конвульсиях. И пока пребывала далеко на облаках наивысшего экстаза, не заметила, как меня перевернули и поставили на колени на мраморный прохладный пол, а щекой вынудили прижаться к тому самому полу, и…
Новый толчок.
Теперь оборотень брал меня грубо сзади, до боли сжимая ягодицы, то грудь. И как-то быстро я кончила второй раз, тяжело дыша и пытаясь приподняться на локтях. Но силы вдруг покинули меня, и я лишь упала в прежнее положение, надеясь немного отдышаться и…
Вот это «и» растянулось ещё на пару часов.
Луциан ни разу и слова не произнёс, даже не удосужился узнать моё состояние, и готова ли я к секс-марафону. Он просто грубо имел меня в разных позах, как сам того желал, и в некоторых моментах его натиск заставлял меня краснеть от стыда, что уже совсем ненормально.
«Стрелка настенных часов уверенно приближается к двум часам дня, а значит, я нахожусь в сексуальном плену более пяти часов», — вяло размышляла, лёжа на боку на холодном полу, когда Луциан наконец-то немного успокоился.
Его член до сих пор был во мне, и оборотень продолжал прижиматься ко мне со спины, сминая грудь и бёдра грубыми руками, но хоть давал нам обоим передохнуть, не делая никаких лишних движений. И неожиданно я вспомнила некую особенность в физиологии оборотней, прочитанную в одной из книг, которую всучил мне Абигор.
У самцов раз в год наступает гон, что-то вроде разбушевавшихся гормонов,
Понимая, что надо сваливать, и причём срочно, попыталась приподняться на локте, собирая остатки сил в кулак, но какой там. Альфа без проблем повалил меня обратно, на этот раз опрокидывая на спину и наваливаясь сверху, сверкая звериными глазами, но с проблеском человеческой разумности.
— У тебя гон, да? — устало и даже как-то жалко, выдохнула, уже не пытаясь сопротивляться.
Даже будучи демоном, моё тело сильно истощилось, да и Стружинский, явно радуясь моей новой улучшенной выносливости, истязал меня на максималках.
— Да, — раздалось твёрдое, с рычащими нотками над лицом.
И вот, Альфа вновь наклоняется, чтобы в следующую секунду провести горячим языком по контуру зажившей метки, затем лизнуть шею и прикусить мочку уха, ставшую слишком чувствительной. Впрочем, сейчас вся я была одним сплошным чувствительным местом.
— Почему ты пришла, дееевочка? — низко и глухим рокотом протянул Луциан, втягивая жадно воздух в районе моей шеи.
— Моя метка горела. Я решила, что ты опять вляпался…, в какую-то историю, — медленно ответила, пытаясь незаметно тянуть силу от своей пары.
— Всё же ты откликнулась на мой зов, — удовлетворённо рыкнул, вновь прикусывая мочку уха.
— Откликнулась на зов? — недоумённо переспросила, широко распахивая глаза и замирая.
— Мы — истинная пара, и я уже успел заклеймить тебя. Чем больше проходит времени, тем сильнее становится наша связь. Мне стоит лишь мысленно призвать тебя, и ты откликнешься. Ещё немного, и мы сможем легко считывать эмоции друг друга.
— Но я могу выставить блок.
— Он действует на всех, кроме меня, Ева, — победно ответил, оставляя жадный поцелуй на ключице, а после вновь сверкая на меня своими звериными глазами.
Услышанное не нравилось, ведь получалось, что перед Стружинским у меня не было защиты. Не было и капли личного пространства. Да, мы истинная пара, дополняем друг друга, питаем друг друга силой, превращая наш тандем в сильнейших врагов для каждого сверхъестественного существа, но также мы слишком зависимы друг от друга, и слишком уж друг другу…открыты.
Не знаю, что такого отразилось на моём лице, но это явно не понравилось Альфе. Не зря же он скалится с глухим рычанием, разве что слюной не давится от злости.
Улучив момент и почувствовав, что достаточно подпиталась силой своего истинного, телепортировала нас в спальню оборотня, аккурат на мягкую кровать. Даже хватило сил оттолкнуть от себя волка и встать на твёрдый пол, но вместе с этим вся моя бравада и закончилась. Ноги не держали, и я села неуклюже на край кровати, а затем меня вновь уволокли на середину постели, начав заново зацеловывать всё тело, и лишая здравого ума.