Не зарекайся
Шрифт:
– Ну и напугал ты меня, котяра. Топай отсюда давай, - попытавшись сдвинуть кота, согнав его, таким образом с подоконника, Алекс дотронулся до бока животного и как ошпаренный отдернул руку. Кожи коснулась мягкая, бархатная шерстка. И дернул же черт подняться с постели. Без перчаток.
Коту было плевать на дискомфорт человека. Он посмотрел равнодушно на смятение двуногого, что лелеял свою руку, будто она была сломана, мигнул ярко-желтыми, с узкими, как лезвия, зрачками, и спрыгнул с подоконника в комнату, напоследок муркнув нечто в крайней степени
– Куда? – опешил Алекс.
Такой наглости он давненько не видывал.
Кот напрочь проигнорировал недоумение и злость в голосе человека. Путь лежал к кухне, где вкусно пахло чем-то соблазнительным, поэтому кот поднял хвост трубой, а лапки – все четыре, принялся переставлять с удвоенным старанием.
Когда Алекс щелкнул выключателем на кухне, проморгался от слишком яркого света, что обжег глаза, оказалось, что кот в одночасье подъел забытый на столе бекон и немалый кусок сыра. И не сказать, что продуктов было жаль – сыр за несколько часов обветрился, а мясо после лежания вне холодильника – при такой духоте-то, Алекс есть бы все равно не стал, но сам факт такого наглого вторжения, мужчину раздосадовал.
– Так вот как ты нажрал такое пузо, вор пухнастый! – хлопнув в ладоши, Алекс двинулся на котяру, что сыто облизывался, сидя на столе. – Проваливай отсюда, ну-ка, пошел, брысь, говорю! – Приблизившись, мужчина посмотрел в желтые, наглые глаза и понял, что абсурдность ситуации просто зашкаливает. Кот с места не двигался – обнаглел в конец, а сам Алекс взять тушку на руки не осмеливался. Они смотрели друг на друга с добрую минуту, потом Алекс вторично чертыхнулся и вышел из кухни, не забыв выключить свет, что действовал на нервы.
Выйдя на крыльцо рано утром, Юля обнаружила там изящную, коротко обрезанную черную розу в прозрачной вазе и коробку дорогущих шоколадных конфет. Дар был неожиданным, но, нечего и говорить, приятно удивил. На ощупь бутон оказался бархатным, упругим, а колючки на стебле были заботливо обрезаны под корень. Юля улыбнулась, занесла вазу в дом, а конфеты сунула под мышку и бодро зашагала к коттеджу напротив.
Алекс открыл дверь минут через пять после стука, и выглядел при этом растрепанным и сонным.
– Спасибо, - кивнула девушка на коробку в руках, - присоединишься? Чаю выпьем.
Почесав живот, Алекс посторонился, пропуская Юлю внутрь. Через минуту из кухни послышался смех. Заглянув туда, мужчина увидел занимательную картину: Юля, посмеиваясь, гладила по спине наглого ночного вора и нашептывала ему на ухо что-то ласковое.
– Ты знаешь его? – спросил Алекс, косясь на желтоглазого.
Кот жмурился в таком удовольствии, что мужчина ему от всего сердца позавидовал.
– Конечно, это же мой Бродский!
От такого заявления Алекс немножко растерялся.
– Тот, который нобелевский лауреат, драматург и поэт?
Юля засмеялась, запрокинув голову и показав милые ямочки на щеках. Алекс залюбовался.
– Просто Бродский очень любит стихотворения Иосифа Александровича, того самого,
– Стоит признаться, больше никто из мастеров слова – ни Есенин, ни Ахматова, такой власти над моим Бродским не имели. К их прозе кот оставался совершенно равнодушен. Именно поэтому Кот стал Бродским.
– Такую информацию следует осваивать не на голодный желудок и строго дозированно, - Алекс еще раз посмотрел на смеющуюся Юлю, на наглого и прожорливого Бродского, что в явном удовольствии шевелил усами. Покачал головой в недоумении, оценив увиденное – не каждый день встретишь кота, любящего пребывать в лирическом настроении, и отправился умываться, пока девушка заваривала чай и распаковывала конфеты.
Через некоторое время Алекс вернулся из ванной комнаты посвежевший и окончательно проснувшийся. На кухне его ждал ароматный чай и дымящиеся еще горячие бутерброды.
– Я похозяйничала тут, надеюсь, ты не против, - помешивая напиток серебряной ложкой, робко улыбнулась Юля.
– Не против, - честно ответил Алекс.
Он был из тех людей, кто предпочитает завтракать, а не просто заливать в себя с утра воду или кофе и переедать в обед, до перерыва пугая коллег оглушающе громким урчанием желудка. Поэтому мужчина придвинул к себе тарелку с бутербродами и принялся за еду.
Юля попивала чай, вертела в пальцах конфету, отчего та подтаяла – мягкий шоколад растекся по подушечкам пальцев. Увидав, что испачкалась, на автомате облизала пальцы, скосив глаза на Сашу, и, в тот же миг встретилась с ним взглядом.
К тому времени он утолил первый аппетит и наслаждался ощущением сытости.
– Нарочно дразнишь меня? – спросил он, глядя, как ее мягкие губы сомкнулись на пальце и оставили там влажный след.
– Нет, прости, - опустила глаза, застеснявшись вдруг своих деревенских привычек.
Вот кто в присутствии посторонних пальцы облизывает?
– Спасибо тебе за конфеты и за то, что кота моего не выгнал. Я отпускаю его вечером, если на улицу просится – он умный, всегда возвращается. А вчера забыла окно открытым оставить, вот он к тебе и забрел.
Такого выгонишь – подумал Алекс, а вслух сказал:
– Брось, не уходи так поспешно, я не хотел спугнуть тебя.
Юля заглянула в глаза мужчине, рассмотрела в них искорки интереса, любопытства, и не найдя ничего неприятного для себя, обратно села за стол.
Помолчали. Алекс допил чай, отнес посуду в раковину и вернулся за стол. Юля рассматривала рисунок на коробке конфет, и ощущала возрастающую неловкость. Дискомфорт, повисший в воздухе, с каждой молчаливой минутой становится плотнее и девушка уже не рада была, что осталась, и что вообще пришла разделить шоколадный дар.