Не ждали… (сборник)
Шрифт:
– Не помню.
– Хочешь отнять?
– Посмотрим.
– Не отнимешь. Батя у меня крутой.
– Слыхал.
– Всю шоблу подтянет, а своего не отдаст.
– Ты тоже такая?
– Не, я добрая. В мамку… Если человек понравился, могу все отдать!
– Я понравился?
– Ночью так себе, сейчас больше… Водить умеешь?
– Было дело.
Марина остановила машину.
– Садись за руль!.. Если понравится, подарю.
– И что дальше?
– Ничего. Скажу бате, что угнали. Он другую купит.
– А
– Ну да… Верно. Как-то не подумала. А просто прокатиться хочешь?
Егор коснулся ее руки, погладил:
– Поехали. Нужно к отцу.
Она придержала его ладонь, сжала пальцы:
– У тебя классные руки. Сильные.
– Наверное. Поехали.
– Скучный ты и тупой. – Марина оттолкнула его руку, включила передачу.
Ехали какое-то время молча, выскочили за город, по сторонам замелькали особняки разного калибра.
– Тут у нас классная фазенда, – повернулась к Егору Марина. – Правда, бываем там редко. Хочешь, завернем?
– Едем прямо.
– Не, серьезно… Накормлю, отдохнешь. Душ примешь. Гля, мятый какой! Завернем?
– Я, кажется, сказал, – с раздражением ответил Баринов.
– Ну и придурок.
– Чего вякнула?
– А разве нет?.. Его приглашают в гости, а он выделывается. Гля, какая дева приглашает! Че, не екнуло?
– Захлопни варежку и крути баранку.
Марина глянула на него, хотела было огрызнуться, но пересилила себя. Ехали пару минут молча, потом она взглянула на попутчика.
– Ну вот заберешь ты своего Кешу и где будете жить?
– В одном доме с вами, – не без издевки бросил Баринов.
– Я не против. А вот отец не пустит, – серьезно ответила Марина.
– Значит, прибьемся к цыганам.
– О да!.. Я бы хотела к цыганам. Гитара, песни, костер, свобода! Никто не достает, никто не давит на шею.
– Тебе сколько лет, дитя?
– Уже двадцать один, папа.
– Замужем побывала?
– Один раз. Больше не хочу.
– Нахлебалась?
– По полной. Редкий зануда, прокурорский сынок. Все по полочкам, все по расписанию, все по струнке. Выть начала после года совместного счастья. Теперь батя таскает каких-то быков, а меня от них воротит. Говорит, что я мешком притыренная.
– Есть маленько.
– Знаю. А я специально! Пока молодая, нужно жить. Тусоваться, корешить со всеми подряд, тащиться, что тебе клево, пока не влюблюсь. По-настоящему. На всю жизнь. Вот тогда все. Тогда стоп. Вернее жены не найдешь! Но надо пока ждать.
– Долго придется ждать.
– А я не спешу.
– И что, никакого мужичка?.. Для разогрева.
– Есть одно барахло. Но барахло!.. Говорить противно.
– Ну и на свалочку его!
– Уже выполнено. Теперь жить, радоваться, ждать! Это тебе, потоптанному, шевелить банками нужно. Сороковник есть?
– Смотря как считать.
– А
Егор ничего не ответил, кивнул на трехэтажное здание за плывущим сбоку забором.
– Кажется приехали. Тормози.
Марина выполнила приказ четко и профессионально, сильно нажала на клаксон.
Никто не выходил, Марина посигналила снова.
Наконец из привратной будки лениво и важно выбрался полноватый мужичок в камуфляже, издали крикнул:
– Чего нужно? К кому?
– К кому мы? – повернулась Марина к Егору.
– К главврачу.
– К главврачу! – сообщила она вахтеру.
– Записывались?
– Мы записывались? – снова спросила Марина у Баринова.
– Ладно, сам разберусь, – отмахнулся тот и толкнул дверцу.
– Может, подождать?
– В следующий раз.
Егор сделал было пару шагов к вахтеру, но вернулся:
– У тебя бабки есть?
– Ну есть. Сколько нужно?
– Две-три тысячи.
– Есть пять.
– Лучше не одной бумажкой. Вразбивку.
– Может, тебе еще и туфли почистить?
– Когда поженимся.
– Остряк.
Марина достала из сумки несколько купюр разной значимости, отсчитала нужную сумму, протянула Баринову.
– Если что, звони.
– Ага, в рельсу.
– Какую рельсу?
– Которая на вокзале.
Марина рассмеялась, с удивленной искренностью спросила:
– У тебя чего, мобильника даже нет?
– Был, сперли.
– Кто ж на такое решился?
– Кореша.
Она вынула еще несколько купюр:
– Купишь. А как заработаешь, отдашь.
– С процентом! – Егор снова, как и в прошлый раз, отстучал чечетку.
– Клево у тебя получается, – засмеялась Марина.
– Талант не пропьешь. А пропьешь, не купишь! – подмигнул Егор.
Она какое-то время смотрела ему вслед, улыбнулась, лихо развернулась и покатила прочь.
…Больница для душевнобольных была выкрашена в желтоватый цвет, огорожена высоким с колючкой наверху забором, окна всех трех этажей были схвачены решетками. Во дворе под присмотром санитаров медленно бродили больные, кто-то сгребал граблями мокрые листья, другие грузили их на носилки, относили в общую кучу.
Егор подошел к вахтеру, тот с привычным хитроватым прищуром смотрел на посетителя:
– Серьезная краля. Твоя?
– Пока чужая.
– Нехай чужая и остается. Ни жена, ни любовница, ни мать – цацка-побрякушка.
– Тебе откуда знать? – Баринов достал из заднего кармана сложенный вчетверо листок. Охранник молча взял бумагу, пробежал ее глазами, вернул обратно.
– Ну и чего?
– Нужно к главврачу.
– Только по записи.
– Тут у меня отец.
– Какая разница, кто у тебя здесь. Позвони, договорись, согласуй.