Не ждите первого звонка!
Шрифт:
Отвлечемся и вспомним случай, когда люди умирают от рака. Будучи убежденным, что больному осталось жить немного, врач, сострадая его болям и облегчая последние дни перед смертью, вводит ему наркотические средства. Сострадая и облегчая! Разве можно сравнивать с этим безумное желание наркомана сознательно идти к возникновению страшной боли, чтобы, заполучив новую дозу, дожидаться облегчения?
Статистика утверждает: 90 процентов, испробовав наркотики впервые, ничего не знали о последствиях.
Это для тех, кто слышал и, возможно, думал: а почему бы не попробовать? Им же рекомендую внимательно прочесть следующие страницы, где исповедуются «любопытные»...
ИСПОВЕДЬ НАРКОМАНА. Трудное дело беседовать
...Да, делюсь тем, что имею. Меня обвиняют в том, что способствую развитию наркомании, но никто не хочет меня понять. А я хочу, чтобы и ему было хорошо. И он мне сказал: «Смотри, все люди злые и плохие, а нам с тобой будет хорошо...»
— Пытался бросить. Теперь не верю, что смогу. Что бы хотел? Не видеть наркотиков. Стоит увидеть — сделаю то же! Не я буду, если не сделаю все от себя зависящее, чтобы испытать снова...
— Для нас типичны выражения «поделиться кайфом», «Дай что-нибудь глотну». Или наш брат сам предложит: «Хочешь? На, покури! На, дыхни. На, «шырни!» Когда нас ловят, мы отрицаем: «Я не делал никому беды!»
...С четырнадцати лет постоянно курил «дурь». В пятнадцать попробовал «чернуху» (самодельный наркотик). Мы четверо жили в одном доме и четверо начали одновременно. Сейчас трое в заключении, а я лечусь. Как узнаю наркомана? У меня интуиция. На что обращаю внимание? «Колуна» чувствую. Мы видим друг друга издали. Взгляд. Землистый цвет лица. Уголки рта. Большая раздражительность. Манера разговора, жесты...
...Жена случайно увидела и подняла шум: ты водишься с подонками и шлюхами. Теперь мы в разводе, сына мне не дают. Последнее время живу у мамы — она меня и привезла в больницу...
...Я физически истощен, а это значит: любое заболевание, и я умру, настолько ослаблен организм...
...Надо писать о людях, которые вылечились от наркомании. Покажите мне их. Я должен поверить, что это реально! Этот человек должен придать мне силы...
...Даже сейчас, когда лечусь, с полной ответственностью заявляю: нет жизни, врачи ее забрали. Меня спрашивают, я киваю головой, а мысли там. Мне бы только чуть-чуть. Даже не представляете, как мало надо, а сил нет. Ни работать, ни думать о будущем. Трудно, ходить, трудно говорить, жить не хочется. Я прочитал книгу о наркоманах. И дал ее другу, который меня уколол. И сейчас он мечется, не знает, как избавиться. И снова колется, и кается передо мной. Все у меня было: жена, двое детей, работа. Друг знал, что у меня с тещей крупные неприятности, и сказал: «Давай уколемся»...
...Родители меня строго воспитывали, выходил на улицу только на несколько часов. А получилось наоборот: я вырывался на улицу, разыскивал товарищей, получал дозу и возвращался домой. Если родители, кричали, то до меня уже не доходило...
...Поверив
...Мне стыдно перед трехлетним сыном. Все время думаю, что он вырастет и не захочет понять. И правильно сделает: нельзя простить то, что лучшие его годы я променял на иглу...
...Многие хотят выйти, не испытывая «лома». Попадая в больницу, говорят одно и то же: «Вылечусь и постараюсь забыть!» Это тяжело. Для отвыкания нужен год! Хорошо понимаю, что делают врачи: они как бы блокируют некоторые моменты, но в голове возникают химические реакции, которые будоражат сознание. Нет тяги «колоться», но если кто-то заводит разговор о дозе, со мной происходит что- то невероятное. Начинают приводить подробности, и меня всего переворачивает. Готов все бросить и начать сначала...
...Решил попробовать. Рецепт брал в поликлинике. Три дня поколюсь, потом перерыв. С девушкой порвал, хотя она ничего не знает. На работе пошло вкривь и вкось. Меня взяли в аптеке. Я купил четыре флакончика, ко мне подошла милиция. Посмотрели вены. Признался. После больницы меня ждет суд. Приехали родители, плачут...
...Я знал наркоманов в институте, но считал ниже своего достоинства здороваться с ними, считая их безвольными людьми. В один из праздников мне предложили попробовать, и я получил первый укол. В дальнейшем кололся только по праздникам. Я готовился стать врачом и хорошо знал, что делаю. Но верил: захочу и брошу. Я мастер спорта, и воли мне не занимать. Организм крепкий. Через два года кололся систематически: два-три раза в неделю. Ампула стоила десять рублей, но деньги у меня были. Никого не грабил и не убивал — приезжал в Москву, брал товары и оптом продавал. Кончил институт, устроился на работу. Доза все время возрастала. Дошел до 50 (пятидесяти!) ампул в день. Но мог себя сдерживать. Когда наступала абстиненция, лежал по два дня и сбрасывал по десять килограммов. Специально уезжал, чтобы не было возможности колоться дома. А мысли одни и те же: «Вот уколюсь последний раз и все«. В день, когда ввел себе 80 ампул, понял: сам бросить не могу...
(Итак, наркоман — мастер спорта. Кстати, разговоры о том, что спортсмены, имеющие отменное здоровье, могут себе позволить употребление наркотиков, бессмысленны. Звезда американского баскетбола Леонард Биас в 22 года умер после однократной порции кокаина, приняв не самую высокую дозу.)
...У меня всегда тревога. Как говорит врач, психопатическая тревога. Постоянный страх в груди. Я не сплю, паникую, а утром просыпаюсь и вопрос один: «Где взять?»...
– Что нужно сказать людям, которые на распутье. Надо писать и писать. Надо бить в колокола, убеждая, что это гибель! Как спастись? Перекрыть все доступы! Карать за распространение наркотиков смертной казнью!..
...У меня не было проблемы встретить «своих». Глаза открыл, закрыл — и тут же ко мне подходят. Я пройду мимо человека и тут же вижу, «вмазал» он или не «вмазал». Это правда, многие из нас стараются «спрыгнуть» — ну, в общем, стать снова людьми. И я хочу, но ничего не могу поделать с собой...
...Пусть каждого наркомана волнует, как к нему люди относятся. Не каждый согласится, чтобы его считали подонком...
...Мне плевать на общественное мнение. Я обижал многих людей и мог постоять за слабого. Считаю себя справедливым. Мне плевать, что обо мне думают. У меня своя правда. Знаю: если упаду, уже не поднимусь — слишком много людей будут тому радоваться. Остановиться не смогу...