(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений
Шрифт:
— Так и есть, — усмехнулся за его спиной подоспевший мистер Петер, — только умирать он будет долго и мучительно. И главное, никому не сможет рассказать, что с ним случилось. Вэл — штука опасная. Мозги в кашу.
— Никогда не носите это в карманах, — взмолилась я.
— Не будем, обещаю, — кивнул Калеб, сжимая меня всё крепче.
Камиль, всё так же толкаясь в кусты, брёл непонятно куда.
Жалко его? Нет.
Хоть какая-то месть за хозяйку мишки с зашитой лапой.
Глава 48
Занеся
— Молодец, пухляшка, — похвалил жиряночку муж. — Ты наш маленький цербер. Качнувшись, она полезла ему на руки.
Глядя, как моя зелёная девочка, что ещё два месяца назад была росточком, ютившимся в крохотном горшочке на грязном подоконнике туалета в банке, ищет защиты у нашего грозного медведя, я улыбнулась. Не прогадала я с мужем. Не подвела интуиция. Верно сердце подсказало.
— Ну всё, зелень ты моя ненаглядная, — Калеб бережно пригладил внутреннюю сторону листиков жирянки. — Всё. Вы молодцы, мои девочки. Лапушка?
В проёме тут же появилась мухоловочка. Ловушки растопыренные, вся взлохмаченная. Ясно! Злится, что битва прошла без её участия.
— Так, зелёная, бери пухляшку и накорми как следует самым вкусным.
Услышав такое, Жиря мигом отошла от шока и заспешила на кухню.
Усмехнувшись, мой медведь наконец взглянул на меня.
— Калеб, — меня одолевали странные чувства: какая-то эйфория с ужасом вперемежку.
— Я люблю тебя. Очень люблю.
Он нахмурился и, прикусив губу, отвернулся.
— Вот только не нужно себя в чём-то упрекать, — догадалась я в чём проблема. — Сама виновата. Попёрлась туда с этими вёдрами. А ведь сказано было, что там небезопасное место. Ливень же с утра, как из шлангов лило. Кто же знал, что он будет сидеть там в такую погоду.
— А если бы у него получилось? — муж протянул руку и провёл костяшками пальцев по моей щеке.
— Если бы у него получилось, то через минут десять миссис Ненси спохватилась. Вы бы меня не нашли и пошли бы к градоначальнику. И выручили, — выпалила я не задумываясь.
Внутри разливался холод. Озябнув, я поёжилась. Мокрые вещи неприятно облепляли тело.
Так веришь в меня, Дали?
Коснувшись моих влажных волос, он потянулся за полотенцем.
— Да, Калеб. Но к чему гадать, что было бы, а что нет?! Я жива, Жиря тоже. — мой голос зазвучал до странного визгливо и взвинчено. — А до этого Камиля мне дела нет.
Тяжело вздохнув, я поняла, что у меня трясутся руки. Напряжение и страх отпускали, а на их место пришло нечто иное... Я никак не могла понять своё состояние. Что-то клокотало в душе, не находя выхода.
— Калеб, напои её крепким чаем. И приготовь сухие вещи. Шок у девочки, — мистер Петер прошёл в нашу комнату и, сев у кровати, взял меня за руку. — Давай,
Взглянув на него, я вдруг истерично засмеялась, понимая, что плачу.
— Чёрт, — крутанувшись на месте, Калеб сел рядом, прямо в грязных влажных штанах на простыни, и крепко обнял, прижимая к себе. — Всё, Дали. Всё. Не выпущу даже из-под купола. Скоро всё закончится, и заживём мы с тобой счастливо. Разведём кучу цветочков. Отстроим новый дом.
— Зачем они к нам лезут? — всхлипнула я. — Не нужно нам это золото. Ничего не надо.
— Тихо, малыш, не плач, — прошептал он, кажется, его самого начинало трясти.
— Эта тварь миссис Ненси ждала, — пробормотала я, цепляясь за его плечи. — Скотина! Гад! Чтобы он мучился! Что им не хватает? Заняли хорошие участки — сидите и радуйтесь. Что этому Камилю не хватает для счастья? Что же он тварь такая. Всё же у него есть. Родители, дом. Опора, которой у меня не было. Что ему счастливо не живётся? Ненавижу!
— Идите на кухню, — в спальню тихо вошла миссис Ненси.
— Я никуда не пойду. — Калеб сжал сильнее. Его губы коснулись моих мокрых волос.
— Сынок, иди, — женщина опустила руку на его плечо. — Сам успокойся и сделай свежий чай. И вкусненького. Что Дали любит, то и приготовь. Ей это сейчас нужнее.
Неуверенно разжав объятья, он встал. Тяжёлый взгляд на меня, в котором скользнул страх. Похоже, не одной мне нужно взять себя в руки.
В полной тишине мужчины вышли из комнаты.
— Дали, — женщина села на место мужа и сжала меня за плечи. — Иногда нужно поплакать, милая.
— Слёзы — это лишнее, — пробормотала я.
— Глупости, доченька. Умой наконец душу. Надо это, понимаешь. Надо.
— Я так устала, миссис Ненси, — из моей груди вырвался тяжёлый вздох. — Я так мечтала переехать. Столько переживаний. Такие надежды были. Мечты.
— Были? — уголки губ женщины приподнялись. — А разве они исчезли? Дали, что-то изменилось?
— Всё не так. Они... Какое право они имеют ломать наши жизни?!
— Никакого, — она покачала головой, — если ты сама не позволишь им это, милая. Жизнь постоянно бьёт: иногда слабо, а иногда так, что, кажется, будто сердце разорвётся от боли. Но надо терпеть. Стиснуть зубы и дышать. Это жизнь, она такая... То слёзы, то смех. Я в твоём возрасте была, замуж собиралась, ребёнка под сердцем носила. Столько счастья. Казалось, оно бесконечно. И вдруг в одночасье всё разбилось вдребезги. Мой жених выпившим сел за управление магнокара. Машину выкинуло с магистрали. Ни любимого мужчины, ни здоровья. И самое страшное — ни шанса хоть когда-нибудь стать матерью. У меня половина органов искусственная, девочка. И ничего. Я не сдаюсь. Уже двадцать лет пытаюсь втиснуться в программу по усыновлению. Отказы за отказами. То маленькая жилплощадь, то отсутствие супруга, то мало денег на счету. А я упорная, и всё равно добьюсь своего. Будет и у меня счастье. И меня мамой назовут.