(не)желанный брак. Поцелуй Камня

Мун Эми

– Лориана говорит, что вы не успели поесть, - осчастливили ее заботой.

Бесцветной и холодной, как прозрачный кусок льда. Кожа на руках пошла мурашками.

– Не хотелось, - вытолкнула из себя.

О, чего стоило выдержать пристальное внимание, лишенное и намека на тепло. Герцог ее рассматривал, словно в первую их встречу – как предмет, который и мешает к тому же.

– Вам снова нездоровится?

Бекки покачала головой. С желудком теперь все в порядке, но, может, у отравы есть побочные эффекты? И эта тяжесть в груди – один из них?

– Все хорошо.

– Тогда

ешьте.

Вместо того чтобы подчиниться, Бекки отодвинула тарелку.

– Зачем вы меня звали, герцог? Чтобы накормить? Я вполне способна поесть в компании Хельги и Лорианы.

Мужчина только чуть выгнул бровь, а ей уже захотелось исчезнуть. Но она просто не позволила себе опустить глаза, пусть внутри все дрожало от глупой обиды и тревоги.

Де Грейстор хмыкнул, словно оценил ее трусливую храбрость. Ни слова не говоря, достал из внутреннего кармана плотный бархатный кошелек и высыпал в тарелку горсть топазов самых разных размеров.

– Нужно отсортировать их. И желательно прямо сейчас.

Ах, вот как?! Ну да, у каждого свои таланты. Кто с камнями возится, а кто и на спину падать горазд.

Решение было принято моментально. Бекки стиснула пальцы так, что ногти впились в ладонь, но герцог этого не увидел, и хорошо. Боль помогла прийти в себя. А заодно сложить два плюс два. Она нужна де Грейстору только ради выгоды. Так использует это!

– Как скажете, герцог. Но взамен я требую развод.

Глава 29

Драгоценные капли топазов сверкали на черном бархате ледяной росой. Бекки сортировал их особенно тщательно, выкладывая блестящую дорожку к свободе. Странно лишь, что иногда пальцы немели, и перед глазами плыл туман.

Конечно, герцог согласился. Хотя на крохотное мгновение Бекки вдруг показалось, что дракон в ярости. Магические светильники опять затрепетали, расчерчивая смуглое лицо резкими тенями гнева, но в ту же секунду наваждение сгинуло. Мужчина лишь пожал плечами.

– Что ж, принимая во внимание мою ошибку, вы вправе этого требовать, если уж так рветесь на волю. Замок и роща останутся за вами, но взамен поможете в создании десяти погодных машинок. И заодно рассортируете часть моих запасов.

Она не сомневалась. Будущая прибыль – это не те жалкие десять серебра, с ней не расстаться так просто. Значит, герцог ничем не лучше Альберта. Просто аппетиты де Грейстора куда больше.

И вот теперь она третий день спускается в мастерскую - сортировать камни. А ещё расставлять их согласно указаниям герцога.

Ожог ладони не позволял де Грейстору самому браться за дело.

Он мог лишь накладывать руку для подпитки схемы Даром. Левую – на ней раны уже затянулись. А Бекки терпеливо помещала крохотные топазы в отведенные для них гнезда, под комментарии мужчины. Сухие, отрывистые фразы, которые щелкали, будто кнут, хотя герцог не повышал голоса. Не ругался и вообще ничем не выдавал свое настроение. Дурное или хорошее.

Бекки устало потерла глаза. Этой ночью она спала плохо, как и предыдущей. Долго ворочалась с боку на бок и даже по собственной глупости попыталась воскресить ужасные воспоминания, но так ничего не добилась. Браслет делал свое дело. Сумел заставить помнить и не помнить

одновременно. Просто знать, как знаешь что небо – голубое, а ветер - дует, но не обращать на это внимания. В голове свинцовой тяжестью катались совсем другие мысли, и Бекки трусливо сбегала от каждой.

Не пыталась анализировать или справиться с ними, а просто застыла, как мошка в паутине, опасаясь неловким движением сделать хуже.

Щипчики клюнули мимо камня. Их едва слышный щелчок прогрохотал в мастерской громче взрыва, что случился на ярмарке. Бекки покосилась на занятого чтением герцога, но тот не обратил ровно никакого внимания – занимался последними правками.

Сегодня доставили упаковку с деталями для будущих машинок. Слуги внесли большой, обернутый бумагой и бечевкой короб, в котором оказался ворох соломы, а в нем аккуратные деревянные ларчики. В них прятались рычаги, шестеренки и тонкая латунь для корпуса.

Сегодня нужно собрать первый прототип, и наверняка де Грейстор попросит быть его руками.

А у нее словно песка в глаза насыпали, и пальцы деревянные. Надо хоть немного прийти в себя. Отложив работу, Бекки коснулась ствола дерева-лампы, между веток которой лениво двигались магические огоньки. Герцог снял это чудо прямо с полки и выдал ей для лучшего освещения рабочего места.

А ей пришлось заставить себя принять вещицу равнодушно. Воистину, у де Грейстора дьявольский талант! Она ухватила знания лишь по верхам, но уже понимала, что напитать магией маленький предмет невероятно трудно. Но еще труднее – большой. А герцог целую карету создал…

Еще один быстрый взгляд в сторону читавшего мужчины, и Бекки встала из-за стола. Разумеется, на нее даже не повернули головы. Де Грейстор все так же хмурился, пытаясь левой рукой внести правки и отметки. Что ж, она не ждала. И платье в этот раз выбрала скромнее. А так бы хотелось спрятаться обратно в свое – обычное серое. Но все, что она привезла из замка пропало.

–  Герцог велел их сжечь, госпожа, - бормотала смущенная ее вопросом Лора. – Сказал, что если будут вопросы, обращаться к нему.

И она обратилась, но в ответ получила сухое:

–  Вернетесь к себе – одевайтесь, во что душа пожелает.

На этом их разговор был закончен. Бекки не спорила, опасаясь, что де Грейстор передумает насчет развода, хотя иногда этого хотелось…

Ноги сами остановились у полки в полукруглой нише. Так и не удалось рассмотреть – что там? Бархатная портьера скрывала содержимое от любопытного взгляда. А рядом болтался длинный серебристый шнурок. Крохотное движение – и тайна раскроется. С другой стороны – зачем ей это? Но за пару дней она привыкла иногда гулять вдоль стеллажей, удовлетворяя любопытство осмотром удивительных вещей. Там был и солдатик, которого оживил маленький герцог. Серебряная фигурка с крохотными камушками-глазами. Пробуждение Дара всегда несло мощный заряд, позволявший заставить металл повиноваться. Ненадолго. Солдатик в конце концов развалился на куски, о чем свидетельствовали тещины в корпусе. Но вот полка закрытая портьерой – она искушала больше всего.