(не)желанный брак. Поцелуй Камня
Шрифт:
По телу прокатывалась одна волна за другой, но Вильгельм прижимал ее лишь крепче. Уткнувшись между шеей и плечом, дышал тяжело и часто, сжимал ее бедро и порой вздрагивал. Бекки не могла пошевелиться. А только лежать и наслаждаться ощущением своего мужа...
О, Создатель! Бекки распахнула глаза. Уперлась в широкие плечи, пытаясь столкнуть с себя мужчину, но глупой мошкой увязла в тягучей смоле внимательного взгляда.
– Даже не думай, - густой хрип рассыпался по коже щекотными мурашками.
– Мне нужно… идти, - пробормотала, пытаясь найти в себе сил на сопротивление.
Напрасно!
– Ты никуда не пойдешь, - отбил нетерпящим возражения тоном. – И переезжаешь в мою комнату.
Что?! А вот это уже было хлеще ушата ледяной воды. Бекки дернулась, требуя свободы.
– Другую приглашайте! М-м-м!
Ее заткнули поцелуем! Наглым и таким… таким сладким. Долгим… Так, стоп!
Бекки сжала зубы, но мужчина успел отстраниться. Приподнявшись на локте, ухватил за подбородок, вынуждая скрестить взгляды.
– Другой тут не место. И сегодня не было. Я запретил являться в мой замок.
– Плохо запрещали!
– Ребекка, - прорычал дракон. Вжал ее в постель, и под тихий вскрик перехватил за руки и завел их за голову. – Продолжим лечение. До тех пор пока ты не уснешь.
Бекки старательно пыталась взять себя в руки, но герцог в этом преуспел больше. Во всех смыслах.
– Но мне нужно обратно в комнату, - пробормотала уже без былого запала.
– В разорванном платье и без белья?
Можно было бы попросить слуг доставить одежду сюда, но Бекки смолчала. Герцог все равно не отпустит, а она… нет, лучше не думать, хочется ли ей бежать или остаться.
Почувствовав ее капитуляцию, Вильгельм скатился вбок и устроил ее на плече. О, Создатель, до чего же удобно! Бекки не шевелилась. И даже когда на бедро легла горячая ладонь, не стала протестовать.
Мышцы приятно ныли, а в крови растекалась сонная усталость. Надо отдохнуть. А утром… утром можно будет притвориться, что ей приснилось. Наверное.
Вильгельм нашел ее руку и положил к себе на грудь. Ох, это точно герцог, или ей мерещится?
Бекки моргнула раз, другой, но на третий открыть глаза не смогла. Мягкая темнота окружила со всех сторон и втянула в забытье.
***
Девочка заснула. Он понял это по нежному сопению и мягкой расслабленности тела.
Вильгельм со всей нежностью, на которую был способен, переложил фею со своего плеча на подушки, и замер, напряжённо вглядываясь в девичьи черты.
Сорвался. Не справился с иссушающим желанием обладать. Все стены, которые он так тщательно возводил между ними, осыпались пылью, стоило пальцам коснуться нежной, как шелк кожи. Его фея была такой... прекрасной. Единственной женщиной, которую он желал.
Ещё тогда, в столице, вместо того, чтобы выкинуть Ребекку из головы и переключиться на любовницу, Вильгельм испытал отвращение. Его больше не возбуждали ни налитая грудь, ни покатые бедра, а полупрозрачная одежда вызывала лишь стойкое желание выставить идиотку в том, в чем была, вместе со слугами, что ее пустили.
Но пришлось доставать из себя остатки терпения и объяснить,
Услышав это, Лидия бросилась на него разъяренной кошкой, но остыла, едва услышала «Уйдешь, в чем есть». О да, он хорошо знал ее маленькие и безумно дорогие слабости. Как и то, что благодаря ему у рода Рихтенбергов значительно прибавилось в Хранилище.
В страсть Лидии он верил, но в любовь? Это надо быть последним дураком. И как дурак он допустил, чтобы бывшая пробралась в замок и устроила спектакль с картиной! Леди Голстэйн хлебом не корми, дай вцепится в глотку «конкуренткам». Один намек - и старая кость бежит, вывалив язык, в указанном направлении.
Что ж. Он дал шанс разойтись полюбовно. Жаль, что здесь топчутся послы, хотя… может быть и хорошо.
Вильгельм осторожно поднялся с кровати и направился к разбросанным вещам. Нет, он не жалел о произошедшем. Наконец все казалось ему правильным и даже навязчивый запах специй исчез, вытесненный ароматом цветущей яблони. Но теперь стоило разобраться с насущными делами.
Кроме Лидии, надо как можно скорее разобраться с мальчишкой. Мелкий грязный выродок… Растереть бы этот комок грязи между пальцев, но фее вздумалось просить за него. Что ж, жизнь он у него не отнимет. Но проследит за тем, чтобы ее качество значительно ухудшилось.
А после этого стоит завершить вечер и заглянуть в мастерскую. Дар рвался на волю, разбегаясь по жилам вспышками чистой энергии. Близость желанной сердцем и душой женщины вдохнула в кровь новые силы. И Вильгельм знал, куда их применить.
***
– Пока все идёт любо-дорого…
– Сплюнь.
Юная девушка смешно наморщила носик
– Госпожа суеверна?
Ведьма покачала головой и пошла в противоположную от герцога сторону. Все шло лучше, чем хорошо. Крысеныш Альберт легко поддался проклятью и сорвался нужный момент, а взбешенная невниманием герцога Лидия запросто дала вручить себе особое ароматическое масло.
Восточные специи и крохотная щепотка травы-зорянки. Даже самый тоненький запах очистит мысли и откроет глаза. Это было рискованно. Слишком новые и некрепкие чувства против давней связи. Малыш Вильгельм мог решить, что девочка не стоит внимания, а его фантазии – блажь. Ведь проверенные годами отношения надёжней, чем внезапная любовь. Все же Грейсторы бежали от нее, как от огня, словно зная о мучениях своего далёкого предка, чье сердце было обожжено пламенем отказа.
Но обошлось. О, с каким удовольствием она наблюдала за разъяренной курицей, вылетевшей из особняка герцога пушечным ядром. Правда, потом пришлось выслушать кудахтанье, что масла не сработали … Да плевать. Она выслушала бы и сотню раз.
– Ваши покои, госпожа, - шутливо поклонилась служанка.
– Ну-ну… дурачатся давай, - проворчала ведьма. - Только не забудь о главном. Настойка каждое утро.
Девушка хмыкнула и, ещё раз поклонившись, исчезла в дверях, а ведьма едва дотащилась до кресла и рухнула в него как подкошенная. Медальон на груди жёг огнем, пряча Дар от чужих взглядов. Хорошо, что герцогу в голову не приходило проверить более тщательно. Никакая защита не устоит против Зова наделённого Даром мужчины.