(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
Анна суетится на кухне, когда я спускаюсь к столу. Она готовит блинчики с ароматом ванили, корицы и еще чего-то очень сладкого.
Сегодня все иначе, не как обычно, потому что за столом сидит он и пьет черный кофе. Такой же черный, как его глубокие глаза.
— Ах, Линочка! Ты проснулась. Доброе утро! — восклицает она и вытирает руки о край фартука.
Я смущенно здороваюсь и подхожу к столу.
— Наш дорогой гость — будущий хозяин этого дома и виноградников, — продолжает говорить Анна.
Мне сложно снова слышать,
Я считаю и буду считать, что этот дом не просто дорог мне. Он всегда будет значить что-то большее, чем что-либо, как бы ни складывались дальнейшее обстоятельства.
А еще я волнуюсь, что новый хозяин может нас уволить. Об этом часто говорили все, кто работает в этом доме. В особенности мои приемные родители. Они начали здесь работать с того самого момента, когда создавались плантация виноградников, когда были молоды и влюблены друг в друга без памяти.
Они не теряют надежды, утверждают, что все образуется, когда появится новый хозяин. Потому что большому дому с большой историей нужны сильные руки. Понимаю, что они этими словами меня просто успокаивают. Новый хозяин — новые перемены, которых не избежать.
Пью апельсиновый сок и постоянно ловлю его взгляд на себе. Его кожа кажется такой загорелой, почти бронзовой с легким медным отливом.
— Я пойду в сад, что-то нет аппетита, — грустно отвечаю и ухожу.
За моей спиной слышатся тяжелые шаги. Анвар идет вслед за мной.
Сжимаю руки в кулаки, почему-то злюсь и стараюсь идти еще быстрее. Не хочу, чтобы он шел за мной. Или просто так думаю, что не хочу.
Он догоняет меня в саду. Мы останавливаемся возле цветущей луизиании. Шелестит листва, мои волосы развевает легкий ветер. Розовые лепестки кружатся в воздухе, как новогодние конфетти. Они устремляются ввысь с потоком ветра, а затем плавно оседают на искусно подстриженные топиары. И он смотрит на меня так, будто заглядывает в душу и изучает ее изнутри. Съедает взглядом. Я ничего не могу с собой поделать, тоже хочу… Хочу смотреть на него вот так. Когда захватывает дух, когда клокочет все внутри. Когда мир вращается вокруг тебя.
Это какой-то другой уровень. Уровень, где разум бессилен, он просто отключается. Включаются инстинкты.
Перевожу дыхание, отворачиваюсь и задаю вопрос, который меня волнует сейчас больше всего:
— Вы уволите нас?
— Пока не знаю. Многое зависит от тебя. Как ты себя поведешь.
Сильная рука обхватывает мою талию. Он прижимает меня сильнее к себе.
Прикрываю глаза, на мгновение забываюсь и отвожу взгляд в сторону.
Черт возьми! Я не знаю, что происходит со мной. Мне он понравился с первой минуты. Когда небо громыхало и молния искрила над головой. Когда он переступил порог дома, раздался его голос.
—
— Будешь ли ты послушной девочкой, — холодно отвечает и убирает прядь волос, едва касаясь теплой ладонью мочки моего уха.
— Я не была замечена в баловстве, — натянуто улыбаюсь.
— Имел в виду покорной, — продолжает говорить едва слышно. — Поужинаем сегодня? — интересуется с блеском в глазах.
Нужно бежать. Нужно бежать от него подальше. Иначе…
Это сложно, будто бежать от себя. Бежать от него и держать себя в руках, когда он рядом.
Почему так все быстро происходит? Почему?! Я же совершенно не знаю его. Совершенно…
Вырываюсь из его объятий, из его пристального взгляда. Не узнаю себя. Он чужак, будущий хозяин дома!
В какой-то момент мне так хочется дотронуться подушечками пальцев до его щеки, на которой виднеется жесткая щетина. Затем расстегнуть еще одну пуговицу черной рубашки. Запустить руку в темно-каштановые волосы. И эти мысли как наваждение.
Я не ужинаю за столом, как обычно это делаю. Не спускаюсь в гостиную, не гуляю среди виноградников. Говорю Анне, что приболела. Скорей всего, эту тягу к нему можно назвать внезапной болезнью. Когда хочешь видеть его и только его.
Часы показывают полночь, и кто-то постучал в мою дверь.
Я знаю, это пришел он.
Медленно подхожу к двери. Он дергает за ручку, а я продолжаю чего-то ждать. Знаю, что нельзя открывать, но хочется это сделать больше всего в жизни.
— Чего вы хотите? — выкрикиваю через дверь.
— Открой поговорим.
— Уже поздно, я сплю!
Он тут же прекращает стучать, в коридоре слышатся шаги. Они отдаляются с каждой секундой. Он уходит, и меня охватывает тревога. Так сильно щемит под ложечкой. Будто с его уходом обрываются все стальные нити, связывающие звено цепи в единое целое.
Резко распахиваю дверь, выглядываю в длинный коридор. Вижу, как он уходит. Бодро, уверенно, почти бесшумно.
— Подождите! — кричу ему вслед. Смотрю по сторонам. В длинном, тускло освещенном коридоре никого нет. Никого, кроме него.
Возвращается. Подходит ближе и проводит своей большой ладонью по моей гладкой щеке. Затем обхватывает подбородок и смотрит прямо в глаза. Так пристально, железно. С полной надеждой в глазах.
Он так близко, еще немного — и он сорвет с моих губ поцелуй.
***
Просыпаюсь в холодной постели. Он ушел рано утром. Не будил меня поцелуями, не обнимал. Просто ушел. А мне хочется снова закрыть глаза и представлять, что он рядом.
Я не жалею о своем поступке. Но меня охватывает смятение. Такое чувство, когда не знаешь, что делать дальше.