Не жизнь, а роман!
Шрифт:
– У вас есть дети?
Катерина могла бы честно сказать, что для неё эти земли чужие, что жара ненавистна ей, а жить от зимы до зимы не хочется. Что она устала обустраиваться и несмотря на то, что Яваш ей симпатичен, она не испытывает к нему физического влечения. Но кому нужна эта правда? Поэтому она привела довод, против которого нечего возразить:
– Да, и они ждут меня.
Больше в этот вечер они ни о чём не говорили. Немного посидели, потом Катя попросила у сидящей в стороне девушки её инструмент и спела выученную ею в дороге песню о любви.
Казалось бы,
Немного посидев в своих покоях и осмыслив то, что сказал ага, Катерина встретилась с Рутгером и рассказала ему о празднике, об отказе выкупа и совете нанять охрану.
– Думаю, нам так и следует поступить, - подумав, решительно произнёс капитан.
– Второй раз надеяться на удачу было бы глупостью.
Они промолчали о графе. Оба ничего не сказали о других христианах, остающихся в рабстве. Это решение им далось нелегко, и камнем будет лежать на сердце, пока король не выкупит всех.
Глава 12. Граф Тулузский.
Бертран ждал Катерину. Вернувшись с работ, он едва выдержал, когда все напьются из бочки и почти целиком залез в неё, чтобы смыть с себя всю грязь. Одежда оставалась прежней, но здесь он ничего не мог изменить. Клод, воин Берта, тоже постарался привести себя в порядок и надеялся, что сеньора не оставит его в рабстве. Остальные с завистью смотрели на двух счастливчиков и зубоскалили. Раймунд де Тулузе весь день был молчалив и угрюмо наблюдал за суетой Бертрана.
Катя в сопровождении Рутгера появилась, когда ещё не стемнело. Она с тревогой смотрела на Берта и, сжав губы, наблюдала как он будто бы нехотя поднялся, неторопливо подошёл к ней, посмотрел в её глаза и вытянув руку вперёд, схватив её за локоть, резко прижал к себе, обнимая и жадно вдыхая лёгкий аромат её тела. Все надуманные обиды, вся сила воли куда-то испарились и вцепившись в него истончившимися пальцами, она вжалась в его тело, чтобы каждой клеточкой ощутить присутствие мужа наяву.
– Катрин, я не верю, что ты здесь, - шептал он, - ты мой ангел, моя душа. Зачем ты так рисковала? Любовь моя, ты самая отважная женщина на Земле!
– Берт, больше некому. Соседи, все кого ты охранял, одурели от жадности и кружат возле замка в поисках добычи. Леон не мог оставить наши земли!
– Катерина сглотнула и как-то по-детски наябедничала: - На нас нападал Отиз.
– Дестют де Отиз?! Мерзавец!
– Леон вынес ему приговор и Дидье казнил его. Насколько я помню, у Отиза была жена, и если она подаст жалобу королю, то разбирательство вымотает нам нервы.
– Леон был в своём праве, - твёрдо произнёс Бертран, но тут же с досадой мотнул головой: он прекрасно понимал, что любое происшествие можно перекрутить, и невиновный станет виноватым, если есть возможность
– Рутгер добрался до замка едва живой и Луция его еле выходила. Я не хотела брать капитана с собою, ему трудно ходить, но он упёрся, и я рада, что он настоял.
Катя замолчала и, выдохнув, добавила:
– Последняя часть пути оказалась самой опасной.
– Тогда как же вы?..
– Берт, не выпуская Катю из рук, чуть отстранился, чтобы увидеть её лицо.
– Я отдала все деньги, сумев сохранить только одну драгоценность для тебя. Сам понимаешь, что был бы Рутгер один, он принял бы бой, и ты бы никого не дождался. Я нечто подобное предполагала и поэтому знала, что если кто -то сумеет достичь Эдессы, то только я.
– Катрин, ты так рисковала, - вновь крепко прижав, он гладил её по голове, по плечам, боясь отодвинуть, разорвать контакт, хотя она уже отпихивалась и стонала, что он придушит её и останется здесь навечно.
– Берт, послушай, тебе придётся потерпеть ещё три дня. Ага Яваш хороший человек, -Бертран фыркнул, - да, мы могли бы стать друзьями, если бы нас столько всего не разделяло. Он интересуется новостями, открытиями наших учёных и хочет, чтобы я всё ему рассказала. Потом будет праздник и в честь совершеннолетия своего сына он сделает мне подарок, отпустив тебя с Клодом без выкупа.
– Но... подарок? Катрин? Он пристаёт к тебе?!
– она вытащила из капкана его рук свою и стукнула, куда дотянулась.
– Ага Яваш - человек чести! Ты не Бог весть какая для него ценность, чтобы он держался за тебя и не мог позволить себе подарить тебя мне! Так и знай, Берт, отныне ты принадлежишь мне!
– Я с первого взгляда принадлежал всегда только тебе, - покорно признался Бертран, но тут его руки напряглись, с новой силой притягивая к себе жену, и он шепнул ей в ухо:
– Но и ты моя, помни об этом!
– Я всё помню, а ты испортил мне сладкий момент владения тобою!
– отпихнула его Катерина и деловым тоном продолжила:
– Пока наш Людовик терял армию, произошло много разных событий, и аге Явашу интересно обо всём узнать, взамен на информацию он дарит тебе свободу.
– Не злись, Катрин, я так скучал, а ты сердишься на меня! Ну что я мог подумать?
– Берт, обстоятельства бывают разные, но я же доверяю тебе, так почему же мне приходится оправдываться? Даже если ага будет за мною ухаживать, то я не собираюсь реветь белугой, а найду слова мягко отстранить его. Не преуменьшай силу слова, не пятнай меня подозрениями, не унижай своего врага. Я уже общалась с агой и могу твёрдо тебе сказать, что это честный человек.
– Прости меня, душа моя. В тебе я уверен. Но что получается, если он не берёт за меня выкупа, то тогда мы можем выкупить Раймунда?
– Даже не буду пытаться, - нахмурилась Катерина, - Берт, нам на обратный путь необходима охрана.
– Охрана? Ты хочешь нанять кого-то? До какого города надо идти?
– До Латакии.
– Это примерно десять дней пути. Рутгер, я, Клод - и ты думаешь, на нас нападут? Но что с нас брать? А если с нами будет Раймунд, то получается четыре воина и это сила.