Не жизнь, а роман!
Шрифт:
Он долго смотрел на неё и видел равнодушие, немного усталости, толику любопытства. Что делать дальше, он не знал. На всякий случай дал знак продолжить избивать Дюкрэ, но слегка приподнятая бровь мадам Грушевич, заставила его махнуть рукой и действовать по-другому. Андрэ оставили лежать. Нефф прошёлся по помещению, сложив руки за спиной и словно бы раздумывал, что делать, но Катя понимала, что сейчас возьмутся за неё.
– Я понял. Чужая боль вас не трогает. Не ожидал. Всё же женщины любят жалеть и сопереживать. Мне неприятно, но вы молоды, а мои ребята
– Насилие? Считаете, меня это как-то опозорит или я не смогу терпеть боль?
– Вас попользуют как самую дешёвую шлюху!
– не выдержал Нефф, понимая, что звереет от несговорчивости этой женщины. Она виновата в том, что он вынужден так поступать!
Катерина обвела взглядом мужчин, что избивали Андрэ, потом пристально посмотрела на швейцарца.
– Вы никогда не отмоетесь от того, что собираетесь сделать со мною. Какие бы муки я не претерпела, моя душа останется чиста, а ваша?
– Вы вообще нормальная?
– Есть вещи, которые не повернуть вспять, ничем не исправить. Андрэ - воин, он всегда знал, что с ним может случиться подобное, возможно, это расплата за его работу. А вы сейчас воюете против слабой женщины, навсегда обесчещивая своё имя и лишая чести своих воинов, - она посмотрела каждому в глаза, пробираясь в душу и медленно, чётко, будто гипнотизёр, повторила: - Навсегда и безвозвратно.
Потом немного устало добавила:
– Для меня всё скоро закончится, ведь вы не оставите меня в живых, а вам и им жить с позором всю жизнь.
– Вы как не от мира сего, - раздражённо бросил он и выкрикнул, нависая над ней: -Думаете, я шучу?!
Они смотрели друг на друга в упор. Серьёзные, с непоколебимой уверенностью в себе, её глаза - и полные гнева и отчаянной злости его.
– Чёрт!
– он отскочил, ударяя кулаком по стене, и вышел вон.
Катя осталась сидеть, до боли выпрямив спину. Она многое повидала в прошлом и всегда себя морально настраивала на то, что если с ней случится что-то плохое, то она должна подать пример выдержки. Женщины наиболее беззащитны, первые страдают при нападениях, но если они выживали, то надо было продолжать жить. Вся грязь оставалась на тех, кто позволял себе издеваться, а не на женщинах. Сейчас она надеялась, что выдержит уготованную ей участь.
Прошло много времени. Она сидела, Андрэ ворочался на полу, зло поглядывая на своих мучителей и пытаясь развязать руки, а двое мужчин стояли неподвижно, приглядывая за ним и неподвижной женщиной. Дверь вновь распахнулась и, окидывая всех вновь возбуждённо-весёлым взглядом, Нефф довольно оповестил:
– Радуйтесь! Сукин сын Морритт оказался не бессердечной скотиной и готов отдать все данные о проекте в обмен на ваши жизни.
В конце фразы он с особенным взглядом посмотрел на Катю:
– Честно говоря, не верил, что котик Морритт так сильно запал на вас, мадам. Вы, конечно, красавица, но чтобы сдать дело своей жизни...
– он непонимающе развёл руками, но подмигнув, велел принести вина.
– Подождём. Наш
Он налил ей бокал вина, но несмотря на то, что пить хотелось до умопомрачения, она не прикоснулась к напитку, чтобы сохранить за собой право мести. Нефф не понял её поведения, считая простой обидой. А вот Андрэ, которого после средства, введённого в организм, мучила невыносимая жажда, и понимающего, что она не может не хотеть пить, её поведение заставило затихнуть. Потом он перевёл взгляд на расслабившегося швейцарца и засмеялся.
– Эй, ты чего?
– удивлённо спросил тот и даже в ответ улыбнулся, заражаясь странной весёлостью пленника.
– Вы ему там ничего в мозгах не отбили?
– с подозрением спросил он у своих громил. Вопрос был риторическим.
Эмэри влетел в помещение, отталкивая сопровождающего и, мгновенно оценив обстановку в целом, вернулся взглядом к Кате. Она была бледна, а её глаза сверкали и затягивали в омут. В них бурлила жизнь!
Он увидел в ней бесстрашного воина и... восхищённую им женщину. Она приготовилась к битве, не ожидая помощи, но он рванул к ней, не считаясь ни с какими потерями, и теперь она смотрела только на него.
Эмэри сглотнул и подался к ней. Катя поднялась, не отпуская его взглядом, она вела с ним невидимую никому беседу.
«Ты пришёл».
«Разве могло быть иначе?»
«Проект - твоя жизнь».
«Ты - моя жизнь. Без тебя мне ничто не нужно. За тобой пойду хоть в ад».
«Так ты - мой герой?»
Он слегка наклонил голову и, ненадолго задерживаясь в этом положении, словно спрашивая, правильно ли он понял, что его более не гонят и, уловив в ответ её движение к нему, ринулся к ней и прижал её к себе. Потом решительно сменил положение, чтобы поцеловать её. Сначала его губы лишь коснулись, словно бы уверяясь, убеждаясь, что он действительно принят, а потом Эмэри неожиданно крепче прижал её к себе, сильнее впиваясь в губы, и со стоном, отпрянув, выдохнул в ухо: «Люблю».
Громкие хлопки в ладоши заставили их обратить внимание на остальных.
– Браво, сцена удалась! Воссоединение влюблённых голубков, - с сарказмом констатировал Нефф.
Эмэри вновь прижал к себе Катю, поцеловал её в висок и задвинул за спину, прикрывая от швейцарца с его «собачками».
– Ты перешёл все границы дозволенного, - отчеканил он, и Катя вспомнила о каких тигриных повадках намекал её отец.
– Ничего не слышал о том, что кто-то устанавливал какие-то границы, Морритт. Ты принёс?
Эмэри медленно положил на стол маленькую коробочку размером со спичечный коробок.
– Что, вот так и отдашь, не требуя никаких гарантий?
– хмыкнул Нефф.
– Приятель, ты заигрался. Отдавая тебе проект, я развязал себе руки и готов прямо сейчас сдать тебя властям.
– Ты не посмеешь! Они высосут из тебя всю информацию.
– А мне уже нечего скрывать, - усмехнулся Эмэри.
– В любом случае, я не собирался обманывать, - буркнул Нефф, - сейчас проверю - и можете катиться на все четыре стороны!