Не жизнь, а роман!
Шрифт:
– Я ждала тебя. Мне хотелось удивить, порадовать, чтобы ты улыбнулся. У тебя потрясающе обворожительная улыбка.
– Правда?
– Всё до единого слова, - поклялась Катя и с удовольствием смотрела в его счастливые глаза.
– Катрин, я так переживал, что ты тут одна, да ещё свадебный пир! Будь неладны те разбойники, что я ловил, но зато Дидье нашёл их схрон, и теперь я могу нанять ещё каменщиков. К вечеру подъедут телеги и привезут тот товар, что мы нашли.
– А его не надо возвращать владельцам?
– Где я буду искать их?!
– возмущённо фыркнул
– И я не так богат, чтобы заниматься перевозкой и сохранением чужого добра. Это плата за поимку разбойников.
Катерина следовала за мужем, пока он с любопытством скрёб пальцем по белым стенам, разглядывал нанесённый цветочный орнамент, отходил подальше и смотрел на всё со стороны, подходил ближе и сравнивал одинаковость элементов.
А она в это время думала, что её мужу выгодно иногда заводить на своих землях разбойников, потом ловить их и прибирать то, что те награбили. Вроде он прав, рассуждая о том, что ему накладно возвращать товар владельцам, но как-то это на грани приличия и неблагородно.
Если она встретится с теми людьми, кто пострадал, то ей будет стыдно, но не за Бертрана, а за себя. За то, что не возражает ему, а подчиняется, быстро посчитав расходы и убытки, если поступать по совести. И это ещё она не взяла в расчёт, что целый отряд воинов рисковал, сидел в засаде и жил, словно дикие звери, во время выслеживания и поимки.
«Вот так и теряется налёт цивилизованности», - вздохнула Катя.
– Как?! Катрин, скажи мне, как ты всё это сделала?
– Бертран обвёл рукою огромную побеленную залу.
Она засмеялась.
– Мне самой не верится, что я сумела всё организовать. С западной стены снимали строительные леса и что-то подготавливали для возведения башни, а что-то складывали для более поздних работ, вот я и воспользовалась оказией. За один день мне собрали леса в зале, на следующий мы все вместе взялись за побелку. Один раз утром, второй вечером, а рисунок сделали при помощи вот этой бересты.
Сеньора подошла к углу, где были свалены корявые трафареты. Бертран поднял один из них, приложил к стене.
– Так просто?
– Ну, не просто, но ничего сложного. Приходилось следить, чтобы все очень ровно прикладывали эти штуки и быстро наносили краску. Жаль, что у нас в наличии была только охра, но потом можно будет добавить зеленоватых листиков, красных или голубых ягодок, и всё станет выглядеть богаче.
– Мне без зелёных листиков очень нравится! Даже у короля нет такой красоты, как у меня!
Катюша польщёно улыбнулась. Как жил король Франции в этом времени, она не знала, но потом у него будет Лувр, и не ей состязаться с ним в красоте... но это потом!
– Катрин, не могу понять, где ты спрятала светильники?
– Светильники? Ах, - догадалась она и лукаво улыбнулась, - всё как прежде, но белый цвет очень хорошо отражает свет из окон и огонь. Вот увидишь, когда мы вечером зажжём все свечи на люстре, то будет казаться, что она не одна горит, а их две и что свечей там раза в полтора-два больше.
– Удивительно!
– Да, я сама не ожидала, что будет так здорово!
– Ma coucou* (ласк. Моя кукушечка)
– приобнимая и целуя в висок, соблазнительно протянул он.
– О, Бертран, - немного волнуясь за своё самоуправство и заглядывая в его глаза: - я наняла их.
– Но, милая моя, сможем ли мы кормить их всех и благодарить за усердие? Сейчас нам повезло с деньгами, но если мы будем их бездумно тратить, то они быстро закончатся.
– Давай ты пока вымоешься с дороги, поешь, а потом я расскажу тебе, какую работу я придумала для всех этих девочек и женщин.
– Хорошо. Ты так забавно морщишь свой носик, прижимаясь ко мне. Я думал, что только наша семья любит чистоту, а вот поди ж ты, мне досталась в жёны ещё большая чистюля, чем я!
– и снова крепко поцеловав Катю, Бертран начал раздавать указания.
Ночь они провели жаркую, и утром Катерина проспала всё на свете! Последний день перед приездом гостей! Ей необходимо быть на кухне, планомерно подготавливая полуфабрикаты для пира, а она теряет драгоценное светлое время. Сорвавшись с места, Катя поспешно привела себя в порядок и, улыбаясь по поводу и без, взялась за дела.
Бертран уделил время конюшне, наведя там порядок, раздал указания в хозяйственной части, куда ещё не добралась Катя, отправил ещё людей на охоту и ловлю рыбы, послал человека за бродячими скоморохами или трубадуром в город. Это было Катино упущение, как и наведение чистоты в конюшне.
– Вот отстроимся, - мечтал Бертран, - заведу псарню или соколов. Будем вместе охотиться. Хочешь сокола?
Катерина, не успев пережить досаду на своё упущение, лишь хлопала глазами. Ей тут только собак не хватало с птицами!
В ночь перед приездом гостей она хотела выспаться, но энергия мужа искала выхода, и он считал, что постельные утехи - самое лучшее, куда он может приложить усилия. Катя, грешным делом, подумала, что совсем неплохо, когда муж часто отлучается, а то ей не выдержать его активности. Но если бы не вставать с рассветом, то все её мысли потекли бы в прямо противоположном русле. Быть желанной женщиной и видеть, как старается ей угодить симпатичный мужчина, было внове и до обалдения приятно. Настолько, что возникал страх влюбиться в него, а этого она не могла себе позволить.
Из кухни, смежной с общей залой, доносились умопомрачительные запахи. Во дворе сводил с ума аромат выпечки, источаемый маленькой печью. Сеньора Катрин де Бланшфор как только услышала, что к замку подъезжают гости, упорхнула из кухни, бросив:
– Не подведите!
Длинная вереница гостей и их сопровождающих въезжала в будущий двор замка и их встречали нарядно одетые хозяева. Катя сразу опознала отца и мать Бертрана. Сеньор Бланшфор-старший старел красиво. А вот матери её рыцаря повезло намного меньше и с трудом верилось, что она смогла доехать до замка сына. Казалось, что её возраст подходит к ста годам, хотя на деле ей не было даже шестидесяти. У женщины не осталось ни одного зуба, а лицо напоминало сморщенное яблоко. Манон насплетничала, что старая госпожа рожала более десяти раз, но до взрослых лет дожило всего трое сыновей.