Не злите Узумаки!
Шрифт:
– Да что ж вы такие громкие-то!
– Я закрыла уши руками.
– Да, я это, я, - как-то устало обратился к однохвостому лис.
– Действительно, чего ты так орешь-то?
– ТЫ! ДЕВЯТИХВОСТЫЙ!
– А он и без ограничителя тяжело соображает, - прошептала я в сторону Минато. Блондин согласно кивнул.
– ШУКАКУ, КОНЧАЙ ОРАТЬ!
– не выдержав, рявкнул Кьюби. А у лиса-то погромче выходит. Вон, даже тануки заткнулся,
– Ну вот... Мы тут пришли к тебе с предложением.
– Что ты хочешь мне предложить?
– О как, действительно уважает только силу. Пусть это и сила голоса.
– Ты видишь, что мы с моим джинчурики, - лис кивнул на Наруто, что с братом все это время сидел у входа, - нашли общий язык и пришли к полному взаимопониманию. Теперь я пришел предложить это тебе.
– НЕНАВИЖУ! ДЖИНЧУРИКИ! УБЬЮ!
– углядев Гаару, снова заорал скованный биджу. Да, как все запущено. Не факт, что наш план сработает. Курама же обреченно потер виски, вздохнул и выпустил свою Ки. Нам достался лишь ее отголосок, основная мощь придавила Шукаку к алтарю получше цепей, но и этой части было достаточно, чтобы конкретно напугать нас. Хоть я и выдерживала его жажду крови раньше, сейчас Курама явно прогрессирует, и его ки скоро сможет просто убивать. Вот это да!
Шукаку мгновенно заткнулся, с ужасом глядя в глаза Кьюби. Он знал, что девятихвостый сильнее, но сила обновленного Курамы просто ошеломила очкастого.
– Кто ты?
– выдавил он.
– Я - Кьюби. Я - Курама. Я - Девятихвостый.
– Лис убрал наконец-то свою ки, и все смогли свободно вздохнуть.
– Но ты стал другим. Ты стал еще сильнее.
– Да, я сменил форму. Когда я договорился с джинчурики, я изменился. Я пересмотрел свою жизнь, и, знаешь, мне больше нравится быть разумным существом, чем кровожадным демоном.
– Что... Что мне надо сделать, что бы стать таким?
– О как. А Шукаку смог переступить через себя. Вот что значит наглядный пример. Может, еще и удастся разойтись миром. Было бы неплохо.
– Для начала тебе изменят печать, ты получишь доступ к чувствам своего носителя, а джинчурики сможет без ограничений пользоваться твоей чакрой.
– Курама стоял, заложив лапы за спину, напоминая мне профессора перед студентами.
– ОТДАТЬ СВОЮ ЧАКРУ ДОБРОВОЛЬНО?
– однохвостый вновь скатился на рык.
– Не ори, коврик блохастый!
– осадил его снова лис.
– Да, я тоже начал свое развитие с этого. Смотри мне в глаза, я покажу тебе все.
Курама застыл перед огромным глазом Шукаку. Это, похоже, какие-то эксклюзивные возможности биджу, наподобие нашего гендзюцу. Надеюсь, что очкастого это убедит. Ведь личный пример, он сильно вдохновляет. Минато тем временем обошел печать по кругу и, довольно улыбаясь, возвращался ко мне.
– Что так тебя порадовало?
–
– И как всегда, все самые прекрасные ощущения достанутся мне...
– я вздохнула. А что делать? Я единственная смогу активировать новую печать, не Гааре же это делать.
– Ну, ты сильная, справишься, - Минато хитро улыбнулся.
– Щас в глаз получишь.
– Все понял, осознал, умолкаю.
В этот момент очнулись наши биджу. Шукаку слегка, насколько давали цепи, пошевелился, а Курама молча от него отошел к нам. Я вопросительно подняла бровь. Мол, как дела? Лис хмыкнул и, слегка улыбнувшись, кивнул. Значит, получилось? Тут вновь подал голос однохвостый.
– Я согласен, Кьюби. Ставьте свою печать!
Глава 17
Внесение изменений в печати не заняло много времени, ведь нам помогал Кьюби, выжигая нужные знаки своей чакрой. И вообще, лис стал очень интересной личностью. Деловитый, хитрый, остроумный. Неожиданное изменение, но весьма полезное.
– Минато, пока я буду активировать печать, объясни Гааре, что нужно будет сделать, чтобы Шукаку получил возможность более свободного существования, - я отослала блондина к притихшим ребятам. Лучше уж клетка, чем такое распятие, как у однохвостого.
– Хорошо. Ты только постарайся не вырубиться, - напутствовал меня Минато.
– Ой, не смешите мои тапочки, этого и в прошлый раз не произошло. – Ну, вообще-то произошло, но сильно после.
– Ты готова, Кушина?
– Кьюби подошел ко мне.
– Я закончил, можно активировать.
– Тогда приступим, помолясь... – И, прокусив палец, я приложила руку к камню печати, вливая в нее свою чакру.
Вот же, блин! Ощущения без матерных слов непередаваемые. Меня вновь скрутила боль, да так, что потемнело в глазах. Наверное, то же чувствует белье при выжимании. Чтоб я еще раз добровольно пошла на такое! Да ни в жизнь! Больно, больно... Больно же, блин! По телу прокатилась волна жара, усиливая и так неприятные ощущения. Было впечатление, что в вены налили кислоты. Меня просто прожаривало изнутри! Но я продолжала держать руку на печати, стараясь не упасть на колени.
– Черт! Кха...
– я выплюнула кровь изо рта. Вот жешь, успела прикусить язык. Еще один приступ: казалось, что все кости в теле резко накалились. Сколько же еще? Я выдержу! Это обязательное условие. Пытаясь абстрагироваться от боли, я вцепилась в печать второй рукой, чтобы не упасть.
– Еще чуть-чуть...
– пришла мысль от Курамы. И все закончилось. Так резко, что я все-таки не устояла на ногах, начав заваливаться назад. Боги, как мне плохо. Упасть мне не дали, подхватили и куда-то отволокли. Глаза отказывались открываться, сил не было совсем. Я могла только лежать и наслаждаться отсутствием боли.