Не зная пощады
Шрифт:
Пройдя в неприметную нишу, я поднес зажженную свечу к стеклу, осветив пожелтевший пергамент, истлевший по краям, — лишь в середине сохранились едва различимые надписи и плохо заметный рисунок. Я склонился ниже, всматриваясь в знакомые изогнутые линии, сплетающиеся золотыми змейками в витой круг: шесть змеиных голов держали во рту по углу остроконечной шестиугольной звезды, а в самой сердцевине находился полукруглый зеленый камень.
— Ренедаль амудениус танрум, — прочитал я на старом полузабытом языке. Буквы напоминали наши письмена, но смысл слов был совсем другим. Чуть ниже шла более понятная надпись, проскальзывали слова, о смысле
Значит, защита, универсальная защита своего владельца или владелицы. Амулет, хранящий род от вымирания, который передается из поколения в поколение. Эта ведьма сказала, что только она может снять медальон, а значит, он относится к тем мощным и редким вещицам, которые получают в дар. Девчонка согласна была подарить его в обмен на жизнь сестры, но теперь менять не на что. Может, отдаст, если хорошенько ее припугнуть? Сама-то хоть знает о силе этой вещи? Возможно, знает. Как в их роду оказался подобный экземпляр? Сколько веков хранится у них? Вряд ли в нашей стране много таких амулетов.
Я склонился над книгой, просматривая остальные листы, их было всего шесть. На каждой изображен некий старинный символ: один на этом виденном мной медальоне, другой на кольце, затем шла брошь, браслет, серьги и последний — пояс. Дядя говорил, что ведьмы раньше правили страной, во главе стояла королева и шесть ее приближенных, шесть представительниц сильнейших родов. Шесть амулетов! Неужто девчонка ведет свой род от одной из этих приближенных? Вполне возможно. Ее сестра была слишком одаренной, а сила в таком роду передается по старшинству, младшая никогда не сможет сравняться со своей сестрой-колдуньей, да и незачем ей. Когда я сниму этот амулет, ее просто-напросто казнят.
Я отошел от книги, вернулся в комнату и прошел к креслу у камина. Усевшись в него, посмотрел в огонь. Что делать, если не согласится отдать его нам? Девчонка молодая еще, непроявленная ведьма, а раз так, то есть один-единственный способ. Вот только чего это будет мне стоить? Я поднялся с кресла, сделал несколько шагов к камину, наклоняясь над огнем, глядя, как пламя пожирает сухие ветки. Какая разница, чего это будет стоить лично мне, если злосчастный медальон сможет спасти жизнь сына?
Глава 14. Иная сущность
Когда старый инквизитор подошел ко мне, чтобы разомкнуть браслеты, удерживающие руки над головой, я даже не сопротивлялась. В душе воцарилась гнетущая холодная пустота. Пожилой стражник через неприметную дверь в противоположной от стола стене провел меня в крохотную камеру.
— Здесь пока будешь, а там уж Вильдан разберется.
Я равнодушно уставилась на маленькое зарешетчатое окошко под потолком.
Инквизитор постоял рядом, потом взял меня за плечо и усадил на койку, что крепилась к стене толстыми цепями.
— Сестра твоя, значит, — протянул он. — Не повезло тебе, девушка. Досталась же в родню такая зараза!
— Не смейте, — прошипела я, вскидывая голову, — Арика была самой лучшей, она всегда заботилась обо мне, защищала. Вы ничего не знаете о том, почему сестра стала такой.
— Может, и не знаю, но ведь сужу не по тому, какой она была, а по ее теперешним поступкам. И тебя жаль. Молодая совсем, хорошая, как ребенок, и глазки у тебя живые, не как у них.
— Уйдите, — взмолилась я, подтягивая к голове колени
Пожилой инквизитор вздохнул и вышел за дверь, громко лязгнув железным засовом.
Я молча уставилась невидящими сухими глазами в сгущающуюся за окном темноту.
Как такое может быть, что моей милой Арики больше нет? Пусть все эти инквизиторы ненавидят ее, считают воплощением зла, но она была моей сестрой, самым родным близким человеком! Я так любила ее, гордилась, любовалась. Уже сейчас я очень тосковала, не зная, чем изгнать из души эту ноющую раздирающую сердце боль.
Зачем только она отдала этот дурацкий медальон, зачем? Я даже не ведьма, у меня не проявлен дар, нет силы, амулет только и может что защитить меня от прямой физической угрозы, но какой в этом толк? Оставь она его у себя, была бы до сих пор жива. Я бы не задумываясь пожертвовала жизнью ради нее, но сестра рассудила иначе. Отчего так? Я знаю, она любила меня, но в моей жизни не было никакого смысла, а в ее был. Она могла бы стать сильнее этой их Сантаны. Еще вчера я видела, как переменилось отношение сестры к их предводительнице. Если бы ей дали время, она могла бы все изменить!
Сжав руками колени, вонзила в кожу ногти. Знаю, почему она отказалась от борьбы. Из-за него, из-за предателя, вонзившего нож в ее сердце. Она ведь так любила его! Как он посмел? За что? Если бы я могла, если бы только могла сбежать отсюда, то отыскала бы его.
Глубоко вдохнув, я ощутила, как сердце заполняется жгучей яростью. Никогда раньше не испытывала подобной злобы ни к одному человеку в мире. Хотя что я могу знать о злости или ненависти, меня ведь никто никогда не обижал столь сильно, потому что рядом всегда были те, кто обо мне заботился. Арика, милая Арика… Не могу поверить, что ее больше нет. Как теперь бороться с этой пустотой в душе, с этим тягостным чувством одиночества?
От горестных мыслей меня оторвал звук лязгнувшего в замке ключа. Подняв голову, перевела взгляд на окно. За ним уже посветлело, а я даже не заметила, что просидела так всю ночь, а тело затекло от неудобной позы.
В камеру вошел старый инквизитор.
— Вставай, за тобой пришли.
Поднявшись с кровати, я вышла следом за ним в комнату, а потом резко остановилась, узрев знакомую фигуру. Синие глаза равнодушно смотрели словно сквозь меня. Появилось сильнейшее желание кинуться обратно в камеру, но инквизитор уже оттеснил меня от двери, щелкнув замком. Стало очень страшно. Никогда не боялась так ни одного человека в мире, просто мороз пробегал по коже, а пальцы холодели.
— Выйди, Деррик, — велел он пожилому стражу.
Тот почтительно склонился в ответ и поспешно покинул камеру. Я осталась стоять у двери словно приклеенная, а Вильдан прошел к столу и уселся на стул, подняв голову и снова глядя на меня своими ужасными холодными глазами.
— У меня есть к тебе предложение, ведьма.
Я судорожно сглотнула, не в силах ничего ответить.
— Отдай свой амулет, и я подумаю над тем, чтобы помиловать тебя.
Его слова заронили в сердце надежду. Если он меня отпустит, то я смогу отыскать предателя Реналя и найти способ отомстить за сестру. Осторожно выпрямившись, отстранилась от стены, когда вдруг в голове мелькнула совсем иная мысль: А что, если это обман? Ведь инквизиторы за все это время не пощадили ни одной из восставших ведьм, даже самых юных! Как могу я верить ему, самому жестокому из всех безжалостных охотников?