Не зови меня дурой
Шрифт:
Мы познакомились с ним банально. Да это и не важно, как мы познакомились. Важно было то, что мы сразу поняли, что друг без друга мы не сможем прожить и дня. Я сразу призналась ему, что я не могу иметь детей, на что он сказал: «Значит, усыновим».
Я засыпала и просыпалась на его плече, и моя подушка за это время успела высохнуть от слез. Но, как оказалось, ненадолго. Он погиб в авиакатастрофе через полгода после нашего знакомства. Я сама провожала его в аэропорту, сама видела, как самолет взлетел, а вот как он приземлился, не видел уже никто.
Моя несчастная судьба встретила меня с распростертыми объятиями, теперь я точно
Потом тянулись десять лет без него. Это была не жизнь, даже не существование. Это была боль. Самая настоящая физическая боль, от которой я сворачивалась в клубок и скулила как собака. Иногда эта боль приходила во сне. Мне снилось, что мы опять вместе, а наутро, когда я просыпалась, боль волной накрывала меня, как будто мы только что расстались и как будто я только сейчас его потеряла. Говорят, что время лечит. Не верьте. Оно калечит, заглушает, как после сильного обезболивания, но проходят час, два, и боль опять оживает, разбрасывает свои семена по всему телу.
Но как бы мне ни было больно, я никогда не думала ставить на своей жизни жирную точку. Я была единственным ребенком у родителей и понимала, какой для них это будет удар. Поэтому и жила. Для них. Купила большую квартиру, перевезла их к себе, каждый вечер мы вместе ужинали, обсуждали прожитый день, и я уходила к себе в комнату, к своей подушке, которой каждый вечер задавала все тот же вопрос: «Почему?»
И вот настал день, вернее ночь, когда мне ответили: «Возвращайся назад и исправь все, что ты хочешь». Кто это был? Я не знаю. Только проснулась я десятилетней девочкой в родном городе. На стене висел любимый ковер с волком и зайцем из «Ну, погоди», на мне была любимая пижама с поросятами. Тело принадлежало мне, десятилетней девочке, а вот голова, вернее, то, что было в ней, – мне, сорокалетней: знающей жизнь, помнящей все песни, которые еще не спеты, все поступки, которые еще не совершены, все слезы, которые еще не пролиты.
Я вскочила с кровати и помчалась в кухню. Крепко обняла маму и заплакала. Впервые я плакала от радости, что мне дается второй шанс, что сейчас все будет по-другому. Я была уверена, что в этой жизни я буду счастлива. Была суббота. Я хорошо запомнила этот день. Сейчас в кухню войдет папа и скажет, что ему приснились пять номеров в лото и что шестой номер он не запомнил, а назавтра мы узнаем, что он выиграл двести рублей за пять угаданных номеров, хотя мог выиграть две тысячи, если бы поверил в сон и не забыл шестой номер.
Но это было в прошлой жизни. В этой я знала как поступить, с моей помощью отец выиграл две тысячи. Это была первая победа. Мне не нужны были эти деньги, я просто была рада, что в этой жизни мне удастся изменить все, что мои ошибки останутся там, в другой жизни, а в этой будут только радости.
«Сейчас все будет хорошо», – повторяла я себе каждый вечер и с каждым днем становилась счастливей.
За несколько недель я стала отличницей.
Да, мне было совсем не интересно с моими сверстниками, но я наверстывала пробел в этой жизни, потому что в прошлой у меня не было ни желания, ни времени иметь друзей.
Моя «первая небезответная любовь» сидел на задней парте и горько вздыхал. Я даже не смотрела в его сторону, кроме того, я его просто ненавидела, потому что именно из-за него я не смогла стать матерью в прошлой жизни. Так я считала…
Все
Потом все стало как-то сразу меняться. Сначала он. Его поступки, его слова – весь он стал совсем другим.
Нельзя менять ход и течение жизни. Если ты решил изменить реальность, ты должен быть готов к тому, что человек тоже может измениться. Он как будто начинает проживать жизнь за другого, становится не собой… Или… Или я просто не успела его рассмотреть в прошлой жизни… Эта вспышка в туннеле, о которой я так просила, на мгновение ослепила меня, а после того, как глаза привыкли к свету, я увидела возле себя чудовище без души и сердца… Я ушла от него через месяц. Я убежала…
Какими разными оказались мои жизни, но и одинаковыми одновременно.
Десять лет в прошлой жизни я любила человека, которого разлюбила за одну секунду в этой. Но это было не единственное разочарование. На четвертом месяце беременности я потеряла ребенка. Смогу ли я еще иметь детей? Я не спрашивала у врачей, потому что поняла: ничего изменить нельзя.
Все, что определено судьбой, не изменишь. Можно пытаться строить жизнь по-другому, можно мечтать и даже думать, что всего добиваешься сам и сам являешься кузнецом своей судьбы, но все это не так. Жизнь как мультик, который просматривается где-то наверху, как трехсекундный ролик. Можно менять пейзаж, одежду, окружение, друзей, Родину, отношение к жизни, но поменять себя на другой персонаж невозможно. На экране все равно будешь ты. Да, в другой одежде, да, рядом с тобой окажутся совсем другие люди, но если в прошлой жизни вечным спутником была соленая подушка, и в этой самым родным и горьким будет этот же предмет.
Сегодня вечером наступит именно та ночь, благодаря которой я смогла прожить вторую жизнь. Просить прожить еще одну я не стану. Я просто попытаюсь быть счастливой в этой. И все, что я сделаю утром, – пойду в детский приют и начну готовить документы на усыновление. Я знаю, что буду хорошей матерью, я сделаю счастливыми моих родителей, которые мечтают нянчить маленькую кроху, и, может быть… может быть, это и есть мой единственный шанс…
Глава 3
Неожиданная встреча
Утром я переписала на флешку все свое творчество, поискала в Интернете информацию о московских издательствах, выбрала ближайшее, и, так как другими критериями отбора на данный момент не располагала, в него мы все вместе, втроем, и отправились. Так должен был начаться мой путь к славе. Или к позору.
Алена с Васькой ждали меня на улице, а я вошла в здание.
Конечно, меня не встретили цветами, ковровой дорожкой и оркестром, но мне удалось прорваться к какому-то очень важному помощнику главного редактора и рассказать, что у меня есть пять готовых романов и множество рассказов.