Неандерталец: Восточные земли
Шрифт:
Обоз остановился, и лучшей возможности напасть на него могло и не представиться. Двоих охотников, которые ушли далеко вперед, не было видно, а шедший последним молодой мужчина куда-то исчез. Узколицый из семьи с берега Большой реки вопросительно посмотрел на Ахоя, лежавшего рядом на обрывистом берегу. После долгой паузы вождь девятиглавого племени отрицательно покачал головой. Еще не время. «Самый мудрый» просил осмотреть Запретную стоянку и сделать это так, чтобы грэли не узнали об этом. И пусть внизу на реке одни женщины, дети и старик, нападение придется отложить. Не любит вредный старик, когда что-то не по его желанию происходит.
– Какой
– Такой камень только у грэлей и встречается, очень крепкий, не ломается, когда в кость попадешь. Достались нам несколько этим летом несколько копий с таким острием, но потеряли их, когда безумная болезнь появилась. Нам надо быстрее к Запретной стоянке, пока грэли к ней не приблизились. Она недалеко от реки.
Кто-то побывал на Запретной стоянке вопреки воле «самого мудрого». Ахой убедился в этом, осторожно осмотрев обвалившиеся шатры, он заметил, что в одном месте скелеты уложены в ряд. Зверь такое никогда не сделает, только человек. Как бы то ни было, теперь понятно, почему возродилась безумная болезнь- ее принес нарушитель запрета на посещение этого места. А кто именно, это уже и не важно, сам и сгинул где-то на равнине, вместе со всем племенем. Мужчины собрали сухую траву и топляк с реки, чтобы выжечь всю территорию Запретной стоянки. Так сказал сделать «самый мудрый», хотя Ахой и не находил связи между огнем и распространением болезни. Ну, старику видней, раз приказал сжечь все старые стоянки девятиглавого племени, а заодно убить и тех, кто каким-то чудом выжил.
– Какой красивый камень,– узколицый поднял что-то с земли рядом со скелетами и почистил о свою одежду.– Хорошо его обработали, очень гладкий.
Камень выглядел знакомым, Ахой снял с шеи ожерелье, которое нашли прошлой осенью недалеко от места, где проходила ярмарка девятиглавого племени и сравнил с находкой. Это было звено с его украшения, которое кто-то потерял, когда находился на Запретной стоянке.
Дым. Толкавшие сани лесовики остановились. Со льда было видно, как им еще полдня пути, надо будет сказать об этом Эссу.
Глава пятая: Вторжение
Полезное это все-таки дело, сделать паузу в несколько дней посреди тяжелой работы. Проснувшийся Андрей чувствовал себя отдохнувшим и свежим. Он вытянулся на полу, захрустев пальцами. Хорошо.
– Агу-гу-гу…
Насосавшийся материнского молока маленький Эрит довольно замурлыкал. Эсика в ответ засюсюкала. Идиллия.
– Бу-бу-буу..
Рог Энку. Большеносый хочет сообщить что-то важное, не станет он подавать сигнал, чтобы просто с кем-то поговорить со скуки. Пора браться за дела. Пощекотав Эрита Младшего за животик, Андрей вышел из шатра.
– Люди с Болота пришли,– мотнул Энку головой в сторону медленно приближающихся к стене каньона саней.
Подбежали Старшая, Эхекка и Энзи. Так уж было заведено, что услышав горн, они должны были собраться все вместе.
– Женщины, дети и почти нет мужчин,– прикинув, насколько увеличится ежедневный расход припасов, Старшая печально вздохнула.
– Есть кому теперь сани мастерить,– в противоположность ей подбежавший к их компании запыхавшийся Лэпу сиял как начищенный наконечник из растаявшего камня.
Андрей понимал озабоченность Старшей, почти три
Старшая вдруг взвизгнула и пригрозила кулаком побежавшему вниз к лесовикам Лэпу, а затем рассмеялась. Ущипнул и убежал. Все с удивлением посмотрели на Старшую. Непривычным было для холодной девочки такое проявление эмоций, а уж то, что Лэпу после этого крепко не досталось и вовсе удивительно.
После разговора с лесовиками от утреннего хорошего настроения не осталось и следа. По их описанию места получалось, что странный черный дым, который они видели, шел со стороны Мертвой стоянки. В самом костре на равнине ничего удивительного нет: могли и охотники длинноногих развести, чтобы погреться, хотя и удивительно, что они так далеко ушли от берега моря. Но такой же дым видел и Энзи, когда находился в семье из под Белой горы. На равнине явно происходило что-то странное, Андрей не верил в такие совпадения, похоже, что он видит только разрозненные детали картины. И лучше с этим ребусом разобраться сейчас, за полгода до отправления в Долгую дорогу, чтобы потом не столкнуться с сюрпризами.
– Эссу, а сколько всего нам нужно саней?
Простой вопрос Лэпу поставил его в тупик. Точно было известно число людей только в семье Гррх и теперь у лесовиков, а вот что касается белогорцев, не говоря уж о семьях длинноногих, то здесь он мог оперировать только примерными цифрами. Это еще не считая семьи «художников», если те вдруг решатся покинуть свою расписанную пещеру.
– Одни сани придутся на четырех человек, иначе они выйдут слишком тяжелыми, не получится толкать.
– Я узнаю у Эхоута и Энзи сколько людей живет у Белой горы и у длинноногих,– Старшая как всегда взяла на себя самую скучную работу.– Имеющегося у нас сушеного мяса и рыбы не хватит в дорогу, а зимой мужчины не смогут добыть много зверя. Надо что-то придумать.
– Запиши имена всех, кого они вспомнят. И раздели свой общий список на мужчин, женщин и детей младшего возраста,– раз уж пришла необходимость, то почему бы не провести первую в мире перепись.– С Уони я сам поговорю.
Найти молодого кроманьонца оказалось не легкой задачей. Все, кого он спрашивал о его местонахождении, отвечали, что видели его с Младшей и Ам, а вот где они сейчас им не известно. Наконец повстречалась женщина Эрру, которая сказала, что видела эту троицу, направлявшуюся в пещеру Гррх.
– Чтоб меня,– как только Андрей вошел в Дом Грхх, то он забыл, для чего он сюда направлялся.
Большой зал пещеры был освещен двумя десятками светильников, в свете которых были видны нарисованные на стенах изображения медведей. Заметив его, все трое довольно оскалили зубы, ожидая похвалы.
– У гррх окрас другой, не такой темный—проворчал пришедший в себя Андрей.– Но это хорошо, что вы разрисовали Дом Гррх, пусть здесь останется память о нашей семье после того, как мы уйдем отсюда. Уони, а сколько людей в вашей семье?