Неандертальский томагавк в астроархеологии

Розов Александр Александрович

— А почему Совет нечего не сказал Полису?

— Эх, — вздохнул советник, — Надо сначала разобраться, что говорить людям. А то может получиться, что мы скажем одно, а на самом деле совсем другое. Или наоборот. И вот, Совет решил, что неплохо бы сначала отправить на разведку одного парня. Ты понял?

— Одного парня, это меня что ли?

— Тебя. Хотя, конечно, если ты боишься…

— Не бери меня на слабо, Триз Лик. Я не тинэйджер.

В свои неполные 30 лет Джео, как и многие его сверстники, огрызался, если старшие пытались применять к нему методы уговоров, более пригодные для юниоров.

— Извини, — Триз Лик развел руками и улыбнулся, — Вот такой я старый пень. Мне уже перевалило

за семьдесят, поэтому, все, кто моложе полтинника, кажутся мне детьми.

— Я не обижаюсь, дедушка Триз. Но вопрос-то серьезный. Вот, допустим, я еду один и встречаю этих соляриан… Где, кстати?

— Ты не едешь. Ты летишь на фелюге. Недалеко, на остров Бур-бур. Совет выбрал такое место, чтобы рядом, но чтобы там не было багов. А то мало ли…

— Ладно, — Джео кивнул, — фелюгу я водить умею, остров Бур-бур знаю. Не проблема. А дальше? Вот, я их встретил, один, а они мне: «Что за на фиг? Где флаверс-лаверс»?

— А ты им скажи: Полис, мол, готовится достойно встретить покорителей космических просторов. Будет выпивка, закуска, танцы, то — се. А пока, покорители могут дня три — четыре отдохнуть на уютном острове и полюбоваться красотами нашей природы.

— Бур-бур уютный остров? Дедушка Триз, ты что? Там три кривых баобаба и рыбацкая транзитная станция, а больше ни хрена нет вообще!

— Баобабы, — наставительно сообщил советник, — это природный ресурс, они красивые, и плоды у них вкусные, питательные и полезные. Транзитная станция не то, чтобы очень комфортабельная, но там можно разместиться для адаптации. Не забудь про красивую лагуну, где можно нырять и наблюдать подводную фауну. А ты говоришь «ни хрена».

— Ладно, — Джео снова кивнул, — допустим, я засрал солярианам мозги, как ты мне сейчас. Дальше что? Они ведь будут задавать мне вопросы.

— Будут. А ты им грузи про багов, у них такого точно нет. И сам не зевай, а спрашивай. Главное, осторожно разузнай про ЭТО. Ну, ты понял.

— Понял. Что тут не понять? Только вдруг они первыми спросят про ЭТО?

— А ты не зевай, и успей раньше.

— Не зевай, не зевай, — передразнил Джео, — Ты такой умный, дедушка Триз…

— Эх… — советник покачал головой, — Наверное, надо не тебе лететь, а мне.

— Ты, похоже, перегрелся, дедушка, — проворчал охотник, выразительно постучав себя пальцем по темечку, сделал паузу и спросил, — Когда лететь-то?

— Вот, соберешься, — сказал Триз Лик, — потом пообедаешь, и как раз будет пора.

…

Островок Бур-бур. Через четыре часа.

Уровень техники соляриан Джео оценил с первого взгляда: как только увидел их шаттл, снижающийся над океаном. Вот это вещь! Чистая аэродинамическая схема «canard», с гладкими обводами и превосходной маневренностью. Через пару минут оказалось, что солярианский шаттл имеет практически нулевую посадочную скорость. Пробег по воде между точкой касания и пляжем составил всего несколько метров. И готово: шаттл уже выкатился на пляж и остановился рядом с фелюгой (неплохой летающей лодкой, но сейчас, по соседству с солярианской машиной, выглядевшим бумажной игрушкой для школьников)… Вот! Решающий момент. Две фигуры в легких серо-белых скафандрах спрыгивают из кабины на песок. Шлемы уже откинуты за спину и есть возможность в хорошем темпе изучить эти лица, а особенно — выражение лиц. Мимику. Настроение.

Мужчина: светлокожий, хотя смуглый, рыжеволосый, мощно сложенный. Низкий лоб, крупные, выступающие надбровные дуги, широкий нос, тяжелая нижняя челюсть. Он наверняка очень осторожен, очень силен, и очень опасен. Но, сейчас его синие глаза — льдинки глядят дружелюбно, почти весело. Женщина на фоне этого мужчины кажется миниатюрной, но на самом деле она просто изящная.

У нее почти черная кожа, очень правильный овал лица и огромные темные глаза — но ни по лицу, ни по глазам пока не прочесть ни единой мысли. Женщина отлично владеет собой, и явно не желает, чтобы встречающий что-то там читал по ее мимике. Соляриане вооружены: в чехле на боку у каждого пристегнут чехол, из которого торчит пистолетная рукоятка. Что за оружие — непонятно, но уж точно не водяной пистолет для веселых пляжных игр…

Охотник создал на своем лице приветливую улыбку, а затем, универсальным жестом медленно поднял раскрытые ладони, и очень медленно, негромко произнес.

— Добрый день, соляриане. Здесь вам рады. Мое имя Джео Инт. Я буду вашим гидом.

— Привет, Джео Инт, — ответила женщина, — Мы тоже рады. Меня зовут Укли, а моего напарника — Нокс. Мы бы хотели подружиться с вами, и помочь вам.

— Привет, Джео Инт, — продолжил рыжеволосый мужчина, — Мы готовы ответить на те вопросы, которые, наверное, возникли в связи с нашим прибытием.

— Может быть, — предложил охотник, — поговорим об этом за чашкой чая?

— Да, — лаконично согласилась женщина.

— Тогда пойдем, — Джео улыбнулся еще шире, после чего сделал приглашающий жест, повернулся и пошел к рыбацкой станции: некрупному дому из строительной бумаги с каркасом из бамбука и на бамбуковых сваях.

Укли и Нокс переглянулись, без слов, одной только мимикой, обмениваясь первыми впечатлениями. Разумеется, этот «разговор» не касался очевидных вещей. Туземец, относящийся к смешанной африкано-латинской расе, и одетый только в короткие, но широкие «буканерские» штаны с множеством карманов, и обутый в сандалии некого местного фасона, казалось бы, не обладал никакими особыми чертами, требующими беззвучного обсуждения. Симпатичный крепкий парень, вот и все… Но! Материал, из которого сделана его одежда и обувь, похоже, аналогичен материалу стен дома. Что за материал? Похоже, это какой-то биогенный композит, встречающийся тут в избытке. Несколько маленьких лодок, стоящих около причала, и мотопланер — летающее крыло, стоящий на пляже, сделаны из такого же биогенного композита, пропитанного чем-то наподобие растительной смолы… Хотя, материал это не главное. Гораздо интереснее поведение «туземного гида». Кажется, он подозревает «гостей» в чем-то аномальном и кажется, он думает, что «гости» тоже его в чем-то таком подозревают. Не случайно гид сейчас пошел первым. Он подставил «гостям» незащищенную спину, и показал, что не намерен использовать повод, чтобы зайти в спину им. Первобытный язык жестов…

…В доме имелась простая, но достаточно уютная полуоткрытая гостиная с прекрасным видом на лагуну, а в гостиной — кухонный уголок, где среди инвентаря выделялся ряд невообразимо-кривых керамических чайников — похоже, результат чьих-то первичных учебных упражнений с роботом-фаббером. Пока гости вылезали из своих скафандров, Джео выбрал забавный экземпляр, похожий на примитивную скульптуру экстремально толстого тапира, и занявшись завариванием чая, как бы между прочим, произнес.

— Про вашу планету, Терру, рассказывают всякое. Даже иногда не верится.

— Что, например? — спросил Нокс.

— Ну… Что ваша Академия Горя и Радости придумала экспресс-тестер полноценности воспитания. Что-то там с расшифровкой альфа-ритмов мозга.

— Это, — сказала Укли, — из анекдота. Но там не Академия Горя и Радости, а Академия Универсального Ужаса, и экспресс-тестер для оценки аттракционов-страшилок.

— Академия Универсального Ужаса? — переспросил охотник.

— Да, — борт-инженер кивнула, — Эту академию придумал один перец лет 200 назад, как операционную среду для анекдотов. А Академию Горя и Радости не помню… Нокс, ты знаешь анекдоты про такую академию?