Неаполь – город миллионеров
Шрифт:
Дженнаро, уязвленный словами Аделаиды, косо смотрит па нее, а также на жену и на сына, которым, кажется, понравились слова соседки.
ДЖЕННАРО(после паузы, говорит медленно, сам не веря в убедительность своих слов). Я не принимаю всерьез мнение девочки. Ей всего пять лет… Подумаешь, тоже авторитет. (Обиженно, с упреком, к Амедео.) А вы не учите ее всяким словам.
АМЕДЕО. Разве это мы ее учим? Она сама слышит их в переулке!
ДЖЕННАРО(теряя
АМЕДЕО. Я? Да вы с ума сошли!
ДЖЕННАРО. Ладно, если вам будет угодно…
АМЕДЕО. Так оно и есть!
ДЖЕННАРО. Я с вами не желаю говорить…..
АМЕДЕО. А зачем же тогда разговариваете?
ДЖЕННАРО(признавая свой промах). Да вот, всегда забываю!
АДЕЛАИДА(примирительным тоном) Дон Дженна, вы не обращайте внимания… Это ангельские уста. (Имеет в виду девочку.)
ДЖЕННАРО. А произносят слова дьявола!
АДЕЛАИДА. Это шалость… захотелось девочке пошалить… Она до самых дверей школы повторяла, как припев песенки, вот так вот, взявшись за платьице… (Копирует жесты и голос девочки, нараспев.) «Папа — дурак! Папа — дурак!»
ДЖЕННАРО(сердито). Нет, это она не в переулке набралась… Это ее мама учит…
Амалия пожимает плечами, делая вид, что не понимает намека мужа.
Но отец не дурак! Он, правда, немножко невпопад говорит… Потому что был на войне четырнадцатого года, а когда вернулся, с головой у него неладно стало… Хочу что-нибудь сделать — и забываю. Подумаю о чем-то, а через пять минут не могу вспомнить, о чем… Нашел макароны Амедео, решил, что мои, и съел их…
АМЕДЕО(таким же ироническим тоном). А Амедео остался голодным!
Входит Федерико. Он слесарь — газовщик, друг Амедео. Под мышкой у него сверток с завтраком.
ФЕДЕРИКО. Амедео, пошли, что ли?
АМЕДЕО. Подожди, выпью глоток кофе.
ФЕДЕРИКО. А я уже пил. (Многозначительно, глядя па Амалию.) У Виченцы… Знаете, донн'Ама, она берет на пол-лиры дешевле…
АМАЛИЯ(задетая словами Федерико, отвечает холодно). Ну и пейте у Виченцы.
ФЕДЕРИКО. Но ваш кофе, правда, вкуснее… Я и ей то же сказал… (Заметив холодность окружающих, обращается к Дженнаро, чтобы завязать разговор.) Бреетесь, дон Дженнаро?
ДЖЕННАРО(холодно). Нет. Срезаю мозоли! Разве не видно, что я бреюсь? Так нет, нужно еще спрашивать! Праздные вопросы! Не тратьте силы зря и ждите, пока вас спросят.
ФЕДЕРИКО. Ну хорошо, виноват. (Шутливо.) Дон Дженна, что вы скажете? Наладим мы когда-нибудь жизнь?
ДЖЕННАРО.
ФЕДЕРИКО(забавы ради подзадоривает его). Но как вы думаете, почему товаров не хватает?
ДЖЕННАРО. Товаров-то хватает. Все есть — мука, масло, сыр, одежда, обувь. (Убежденно заключает.) Это старая песенка!
ФЕДЕРИКО. Как это понять?
ДЖЕННАРО(продолжая намыливать лицо). Ты слишком молод и не помнишь… Теперь все повторяется, как в ту войну. Тогда тоже ничего нельзя было достать, цены повышались, товары пропадали… По-твоему, для чего затевают войны?
ФЕДЕРИКО. Ну для чего?
ДЖЕННАРО. Чтобы товары попрятать!
Все одобрительно смеются.
(Прекращает бриться, входит во вкус.) А твердые цены? Теперь это кажется простым делом? А я вам скажу, что твердые цены были и всегда будут разорением для людей. Твердая цена. Название как будто красивое: твердая цена. Тебе кажется, что и твое положение станет тверже. Но куда там!.. Твердые цены — причина всех зол. Потому что правительство, когда оно вводит твердые цены, тем самым заставляет оптовика и розничного торговца прибегать к новым ухищрениям… Получается фокус (сопровождает свои последние слова жестом, который должен обозначать воровство), а несчастному потребителю остаются три выхода: или умирать с голоду, пли побираться, или сесть в тюрьму…
Возгласы одобрения.
Мой план, мой проект закона, если бы от меня зависело…
С улицы входят Эррико Красавчик и Пеппе Домкрат. Это два шофера, бездельничающие вследствие запрета пользования автотранспортом. Оба бедно одеты. Внешность Эррико Красавчика оправдывает его прозвище — он красив, красив в духе неаполитанской улицы, ему лет тридцать пять, он крепкого телосложения, подвижный брюнет, волосы вьющиеся, глаза быстрые. Охотно и добродушно улыбается, но всегда с видом покровителя; симпатичный мошенник — «парень на все руки». Пеппе Домкрат более вульгарен и не так хитер, но зато сильнее: грудь широкая, бычья шея, он может поднять автомобиль одним плечом, когда надо снять покрышки, за что ему и дали прозвище Домкрат. Жестикулирует редко. Больше слушает и размышляет. Ходит и говорит медленно.
ЭРРИКО. Привет!
Раздаются ответные приветствия.
Дон Дженна, познакомьте нас с этим проектом закона!
ДЖЕННАРО(сухо). Вы пришли выпить кофе? Пейте и идите себе.
ПЕППЕ. Но почему мы не можем послушать?
АМАЛИЯ(нетерпеливо, в сторону «дворика»). Готов у тебя кофе?
Голос Марии Розарии: «Еще две минутки!»